Дмитрий Бельтюков
 


*    *    *


Судьбы участник, вольной птицей
Стремясь покинуть дом родной,
Вперёд лететь на бой с зарницей 
Сколь б не хотел, но дан отбой.  

Невольник страсти, узник света,
Куда же кинул ты свой взор?
Кто задержал тебя навеки,
Накинув нуждами укор?

Стремглав летя к незримой цели,
Ты жизнь в себе несёшь, как свет,
И звуком отчужденной лели
Разносится: «Ты – человек!»

Пускай бессмысленно плутаешь
И цель не сам себе задал,   
Но, жизни путь не умаляя,
И честь и долг ты не предал!
2009

О двух птицах

Вновь чёрною ночью краски сгущая,
Глядит тьмой орёл, на добычу взирая.
И молит свой ветер о новой охоте.
Он ядом пленен, он не знает о боге.

Последними вздохами птица взмывает,
Она не умрет, коль другие не знают.
И смертью своей ядом полнит пространства.
Умрут остальные, но те, что послабже.

Один сокол ясный всю погань ту стерпит,
Восстанет из пепла, победу встретит!
И будет он править душою стремглавый,
И будет орлом он, но только двуглавым!
2009

По тихим мирным переулкам
Гулял спокойный летний дождь,
Он звуком мерным, точным, гулким
Смывал с бульваров глянца ложь.

И очищая томный воздух
Свободу городу дарил.
И этот грустный его отзвук
Всё сладость сердцу приносил.
Когда с широкою улыбкой
Ты выйдешь в маленький балкон,
Как в сад с скрипучею калиткой,
Как будто бы реальность - сон.

Когда вдохнёшь чуть этой влаги,
Умоешь каплями лицо,
То не найдешь в себе отваги
Прослыть глупцом иль мудрецом.
2010

*    *    *

Мы все порой словам подобны,
И все кружимся в кутерьме,
Бываем чужды иль угодны
И разны в свете и во тьме.

Иные млады иль отхожи,
От неких - искривится рот,
Слова на нас всех так похожи!
Ведь всё имеет оборот!

От неких не имеешь проку,
А есть - которые нужны,
Одни бывают не ко сроку
Или порой всем нам важны.

Одни спешат, бегут куда-то,
Срываясь, словно ветер с губ,
Другие томно и богато
Свой смысл на время стерегут.

И в этой пестрой лихорадке,
Длиною в жизнь или в парсек
Всем этим чудом управляет -
Один лишь только человек.
2010


Беловежская пуща

Памяти вырвав нескромный ком,
Я в бездну скормил его на анализ,
И вещи природы несовместимой понял:
Идут ежели за людом люд
И каждый по своему пестрый,
Разделяет всех на широкий круг,
Что у учебников толстых отнял.
И вот аллегория: стоит дерево -
Явно дуб и семейство тоже,
А приглядись глазенком своим -
У дубов тоже разная кожа:
Ежели дуб стоит от окна,
Желудями стеклу общему мешая.
Стоострой бритвой усекут края,
Чтоб впредь боялся стали.
А если раскинулся вольный дуб,
То он дубам всем покорно скажет:
«Помилуйте, братцы, замкнулся круг», -
И под тяжестью собственной сляжет.
А вам, люди, тягостно ли
Листву бросать ежегодно снова,
Когда для вас ометут края
И в мешки черные труд уложат?



Secret freedom

Кто пнул листок?
Он покатившись, по
Темной, грязной мостовой,
Мне в след кричал:
«Спаси, родимый!»,
А я молчал, мне невдомек.
Тут его ветер, подхватив,
Вознес к себе на небосклон -
А он молил (или молился?),
А я стоял, то был мой сон.
И вот прощальная стихия,
Порвав его на сотни слов,
Мне разум тихо озарила:
«Покоен будь, он тут не нов».
2010

Индивидуальное Я и прочие прелести

    Сегодня речь пойдет о таком незыблемом понятии как «свобода» личности. Вы спросите: почему я взял слово «Свобода» в кавычки, да еще столь безграмотно отношусь к тончайшим правилам нужного оформления? Господа, все просто: это не имеет никакого значения, до тех пор, пока мысль автора входит в резонанс с мыслями вашими. Никогда запятая не сыграет роли в усвоении идеи, равно как сама идея никогда не поставит запятую не в том месте – «Свобода» в кавычках – это свобода, выраженная через кавычки.
    А теперь о главном. Всем нам прекрасно известно, что до определенного возраста человек вообще не говорит «Я», употребляя вместо этого третье лицо единственного числа, в силу того, что никоим образом не сознает себя как личность, коей, впрочем и не является. Так же ясно, что в какой-то определенный период времени с нами происходит что-то не то: мы превращаемся в людей. Нет, вы только подумайте — в ЛЮДЕЙ, в существ, обладающих моралью, честью, способностью любить и созидать. Но это лишь одна структура понятия данного местоимения. На деле мы имеем два Я: Я физическое (обозначим как «Я от био») и истинное Я (именно Я). Итак, выражаем первое: продолжение рода, обмен веществ, сохранение потенциала первых двух пунктов. Выражаем первое через второе: секс, рентабельная пища, комфортные условия проведения первых двух пунктов + «!Внимание!» - одобрение общества процесса жизнедеятельности (не стоит отнекиваться, ведь даже отказ от последнего езмъ следствие необходимости, признание Эго, как конечной стадии развития биосоциальных ступеней).
     Рассудим теперь прямо: имея ровный базис, хороший генотип и комфортные условия жизнедеятельности в настоящее время, что то все же мешает каждому осознавать свое Я и употреблять его не в биологическом или физическом смысле. Нет, я не собираюсь нести бред на тему того, что во всем виноват ящик, школа или дядя на улице. Это попросту глупо – человек, коий хочет думать, да найдет способ не сидеть в соц. сетях домена государства российского. Мое мнение на данный счет просто: на сегодняшний день (как, впрочем, и давненько уже) идея всеобщей грамотности идет вразрез с социально-биологическими потребностями: а именно, потребность быть одобренным кем или чем-либо (по крайней мере, собой или господом Богом) вступает в разрез с желанием мыслить самому вне системы физики в принципе. Для лучшего понимания возьмем пример, подобный строкам из глянувшейся мне одной современной прозы В. Пелевина: «Каждая улитка, ползущая по склону Фудзи, движется на вершину в силу действия подоплеки ее инстинктов выраженных через ЕЕ прямое действие». А именно: улитке нет дела до того нужно ей туда или нет. Она ползет и получает счастье именно от этого. То есть, человек имеет высшую степень благосостояния лишь тогда, когда все индивиды, касающегося его общества, выразят свое благоговейное отношение к нему. Довольно логично и правильно. Но если вдуматься, то под словом «все» всегда понимается «ничего», но наполненное социальным или прочим смыслом.
    Да, дорогой читатель, – мы все выгораживаем себя лишь перед объектом ума, перед ничем, являющим единовременно все. И это потрясающей глубины в пошлости своей аллегория, пришедшая, к слову, довольно недавно, успокоила меня так, как не даровала мне душевного равновесия, пожалуй, ни одна служба, что ваш покорный слуга отстоял в церкви. Не подумайте плохо: я не предлагаю жечь купюры и грабить банки. Все довольно просто: при сведении каждой жизни к двоеточию итоговые смыслы общества множатся и растут, а бастион общества, сведенный к двоеточию, имеет лишь набор общих биологических нравов. Истинно ценен тот, чье мнение являет собой альтернативу общим чертам человеческого – оригинал, творец и критик бытия не уподобляющийся при этом и идеям общим.

2010


ГЛАВСТРОЙМЕЧТСБЫТ

 Движенье маленькой утехи
Влечет покорно за собой
Прощаний слабые помехи
И слабый горечи укор.

А там, где дом из стали серой,
Я позабуду записать,
Дворовый адрес и потерю -
Не вспомнить, не предугадать.

И в лужах звуком отраженный,
Забытый памятью фрагмент:
Вновь новый, свежий и жестокий,
Момент, где павший виден след.
December 08, 2010

*    *    *

Иногда сознание рисует нам абсолютно фантастические картины, порой не отличимые от реальности. Наверное, именно это происходило с Леонидом в то утро.  Казалось, все шло как обычно: тихий, приятный гул все так же роился в голове, отдавая мягким и сочным вкусом близости блага. Однако, миновав очередной коридор, все несколько перевернулось: теперь мысли выстраивались, каким-то бурлящим однородным потоком, большая часть которого была вне пределов досягаемости сознания. Каждая никчёмная мыслишка взбунтовалась и начала жить своей жизнью, осознав себя, как единое целое и, как хамская девица уходила с первым встречным потоком. Сознание Леонида пыталось было выцепить голодранку обратно, но оно из раза в раз вылепляло другую, обдумывало ее и та сбегала также нагло, как и ее предшественница. Впрочем, общей структуре это не повредило, и Леня продолжил путь к наружному свету. 
    В последнее время такие происшествия стали случаться довольно часто, в связи с чем он получал строгие выговоры, но до большого суда дело не доходило. Признаков дезертирства Леонид не подавал. Вот и сейчас он старательно цеплялся за нить сознания, которое знало, что ему надо делать и куда идти.
    Не близкий путь рисовал не радужные перспективы, ведь чем дольше он оставался наедине с собой, тем более странным становилось  все вокруг.  Колонны, большой купол, великая твердь – все это называлось теперь как-то по-другому, и названия эти не выходили из головы еще очень долго.
    В конечном счете, с этими мыслями он и вышел в наружный свет. Длительное заточение в комнатушке под куполом Центра, прописанное Леониду как лечение, окончательно сошло на нет. Теперь его вела лишь память о главной мысли-приказе, которую смыл беснующий поток и унес на задворки эго. Мысль была проста, но довольно специфична: «Не дай себе засохнуть» - так гласила она.  Отчего-то он абсолютно точно знал где и как  нужно не дать себе засохнуть. Именно это знание вело его лучше, чем любой навигатор, которым снабжали его ранее - он шел ведомый данной мыслью.
    Окружавшая реальность все более и более  обретала таинственный смысл: пройдя стену большого параллелепипеда и оказавшись внутри, он начинал узнавать храмы, вдоль которых он шел. Они светились любыми цветами, они блестели, звучали и звали к себе. Постепенно стали поддаваться расшифровке и символы на них. Одна гласила следующее: «Soupe. Make your world. » однако она не являлась подходящей. Теперь заиграла музыка. Абсолютно необъяснимым образом поток как-то отошёл на второй план. В голове возникла пустая  динамика, пространство стало более мягким, приветливым. Храмы лучились, а белые полоски, закрывавшие их, обнажили стеклянные стены и примитивный текст, приклеенный к ним. Читая вывески и наклейки, Леня понимал, что сбивается с пути – они увлекали его, и он то и дело сворачивал куда ни попадя, но в конечном счете потеряв ощущение времени и забыв все старые слова стало очевидно, что именно здесь он больше не засохнет и можно начинать что-то новое. Тут-то и раздалась мысль-приказ: «Живо на второй этаж! Одел форму и встал по стойке!». Не раздумывая,  Леня пулей влетел по эскалатору. Все вокруг пульсировало и было почти пустым. Все ресурсы голова тратила на обдумывание  ужасных последствий невыполнения мысли. Через 23 секунды Леня прошел проем, над которым висели две скрещивающихся желтых арки. Теперь он смотрел на все сверху, его великанская сущность давила ошметки прошлого я. Без памяти он оказался за прилавком и, увидев существо похожее на его новое обличие, непроизвольно крикнул: «Свободная касса!»
    За 4 часа работы утренний рой спокойного блага сменился чем-то черным и вязким, словно в тот поток, что преобразовал его, налили дегтя, но тем не менее он не унялся. Его отправили на парковку торгового центра, снабдив порошком и перчатками – он знал, что надо делать так, как ему говорят – только так можно вернуть себе чистый поток и вновь любоваться храмами, их красотой и знать, что ты никогда не засохнешь. Только так – подстраиваясь под общую массу нового обличия.
    Выйдя на парковку, он интуитивно понял, что именно здесь было начало его пути. Леня свернул за обозначенный начальником угол и увидел, как в расщелине бордюра копошатся малюсенькие муравьи. «Боже мой!» - проскользнула ужасная мысль: «Это мой дом! Это купол Центра!», но понимая, что это просто игра его фантазии, Леня аккуратно насыпал яд и, насвистывая песенку, услышанную в торговом центре, спокойно направился кричать всему миру о том, насколько же все-таки свободна его касса.

2011