Наша пинатотека

рисунок М.Колпащиковой

Наша пинатотека

 рисунок Плотниковой Анжелы

Гость Парнаса

Наталья Суевалова, студентка колледжа иностранных языков

Mr. Jones Harri Graham

«There’s been an accident», they said,

«Your servant’s cut in half: he’s dead!»

«Indeed!» said Mr. Jones, «and please

Send me the half that’s got my keys».

Мистер Джонс

«Ужасный случай, так скажу я Вам

Слуга Ваш мертв, разрезан пополам!»

А мистер Джонс: «Спокойно, не кричи.

Пришли ту половину, где мои ключи».

A Limerick Cosmo Monkhouse

There was a young lady of Niger,

Who smiled as she rode on a tiger.

They returned from the ride

With the lady inside –

And the smile on the face of the tiger!

Лимерик

Та дева, что в Нигере проживала,

С улыбкой как-то тигра оседлала,

Они вернулись, сделав кросс,

И тигр в желудке деву нес,

Улыбка на его лице блуждала!

The Polar Bear Hilaire Belloc

The Polar Bear is unaware

Of cold that cuts me through:

For why? He has a coat of hair.

I wish I had one too.

Полярный медведь

Полярный мишка и понятья не имеет

О холоде, что так меня пробрал.

А в чем причина? В том, что шуба греет.

И я б такую же иметь желал.

Тенистые рощи Эвтерпы

Анастасия Девятых, 11-б класс

Я вас спрошу – вы мне ответьте,

Ответьте сразу, не тая:

«Зачем разлука есть на свете,

И шел ли дождь вчера с утра?»

Я вас спрошу – вы мне скажите,

Не приукрасив ни словца:

«Когда тебя забыли люди

Не так уж плохо впрочем?.. Да?..»

Я вас спрошу – а вы мне спойте

Печальной музыкой дождя:

«Когда любимый твой уходит,

что остается для тебя?»

Я вам отвечу – вы спросите –

Чтоб ни хотелось вам спросить.

На небо звездное взгляните,

Оно ответ в себе хранит.

---

Светлана Пермякова, 11-б класс

На тему А.Блока

И вновь порывы юных лет

И сердце мечется в волненье.

Но счастья не было и нет,

И в этом больше нет сомненья.

Пройдя сквозь трудности годами,

Слезами горе обойдешь,

И чашу вечного сознанья

Ты перельешь, и вдруг поймешь,

Что счастья ждать не надо было,

Оно всегда с тобой жило.

Ты радость с горечью делила

И с тем, кому понять дано.

И только порою, с милой улыбкой

Под вечер печальный, как знать…

Вспомнишь о детской мечте своей зыбкой,

Что счастьем привыкла считать.

Мария Мочалова, 10-а класс

Незвучно уходят мгновенья,

И так же приходят они.

Неслышно блистают творенья,

А жизнь их считают не дни.

Дождь льет, никого не спросившись,

Я плачу в несносной борьбе.

А кто-то уйдет, не простившись,

Не бросив и взгляда тебе.

К чему я все это сказала?

К тому, что однажды весной,

Когда бы вдруг горько мне стало,

Задумалась я над судьбой.

Осень’ 97

Надежда Назарова, 10-а класс

Кошачий взгляд

Мир гармоничен, мудр и прост,

И каждое его создание,

Не глядя на размер и рост,

Несет оттенок мироздания.

Возьмем хоть кошку: что она?

Гибка, нежна и так стройна –

Гармония природы в ней,

Разумность, мера всех вещей.

А глянь в глаза: там целый мир

И шумный, яркий жизни пир.

То грусть, то радость, то любовь,

То дикость, то все вместе вновь.

Загадка в тех глазах бывает,

Ответ ее никто не знает…

И не познать нам эту мудрость:

Помалкивает кошка, жмурясь.

Елена Юмшанова, 10-а класс

Слезы… Слезы – это не вода,

Это капельки душевного ненастья,

Элексир, дарящий нам покой –

Чрез страданье познается счастье.

Слезы могут быть игрой –

Фальш актера, лицедея шалость,

Не несущие гармонии с собой,

Лишь обман, неискреннюю жалость.

А бывают слезы чистоты,

Нежной грусти милые порывы.

Бриллиантами сердечной красоты

Очищают они сердце и умы.,

Наша пинатотека

рисунки Ольги Нелюбиной

К литературному Олимпу

Илья Оленев, 11-а класс

История города Едигеевска, написанная им самим

Под небом голубым
Есть город…
Б.Г.
Но в этом городе снег
Я видел это во сне
В этом городе снег
Но в воздухе пахнет весной.
Б.Г.
Никто не сможет поставить их в упряжь,
Никто не сможет смирить их пулей,
Их копыта не оставляют следа,
Они глядят вслед движущейся звезде.
Б.Г.

…Единороги резвились в облаках. Они были великолепны, их хрустальные копыта ярко вспыхивали маленькими звездочками, едва свет попадал на них.

Вероятно, это была небольшая семья: Единорог-мама, Единорог-папа и Единорожек-сын. Белоснежная шерсть животных красиво блестела на солнце, а в лунную ночь отражала тусклый неестественный свет.

Маленький конь весело и быстро взлетал над облаками и со свистом падал вниз, сложив крылья. При этом его большие уши начинали топорщиться и хлопать на ветру. Он же, плюхаясь в облако, пробивал в нем дыру. Единорога-мама испуганно фыркала, не понимала шалостей сына, и, рассердившись, брала его за хвост большими губами и легко теребила…

Старому пьяному дворнику Платону Колобкову нравилось наблюдать за единорогами. Странно, что они являлись только ему. Причем кони не подходили к старику, даже не смотрели на него. Колобков знал, что так надо и не обижался. Он успел полюбить их и каждую весну ждал прилета этих странных, но дорогих и близких сердцу существ.

* * *

Я проснулся рано – часов в шесть утра. Минут через пять должно было начинать светать. А пока еще ночь бродила по крышам серых домов, как бездомный кот. Я слышал как дворник Платон Колобков вышел во двор и начал скрести лопатой по асфальту, раскидывая по сторонам свежий снег. Мне было жаль седину древнего города. Ведь жизнь мартовского снега коротка настолько, что не успеешь оглянуться, а он превратился в воду. Над городом висела большая белая луна, ехидно улыбаясь. Небо дышало ранней весной.

* * *

Весна! Великое время, когда поэтичные дворники пьют от тоски и неотвратимо приближающейся работы. Весна – это время, когда тает снег, и обнажаются нечистоты дворов. Весна! Да, действительно, как много в этом слове.

…Платон пил нещадно. Причину объяснял уходом жены, но я то знал, что ее у него никогда не было. Колобков был одинок. Поговаривали, будто он медленно сходит с ума и радовались, что сумасшествие не было буйным. Никто над ним не смеялся, а некоторые жалели иногда. Жалость, как удар под дыхло, как подачка. Этого Платон не любил.

Жил он в каморке на чердаке – «где-то под старыми крышами». – Романтика, сопряженная с текущей действительностью. Почти всегда небо казалось таким близким. Колобков в этом доме родился и говорил, что здесь и умрет. Сколько оставалось ему еще. Год, два… А может быть десять или пятнадцать. Кто бы знал. Платон жил бедно, но жить так привык и меняться не хотел. Может и пил поэтому…

Каморка выглядела вполне приличным жильем: небольшая комната – стол, стул, старая этажерка и полка, на которой ничего кроме какой-то большой черной книги не было. Серые, обшарпанные стены со следами древних обоев не производили на пришедшего тягостного впечатления. А большое окно приятно дополняло обстановку. За ним высвечивалась серая крыша, кое-где покрытая снегом, таким же серым.

Единорогов Колобков увидел около двух лет назад. Он и тогда пил сильно, но до такого еще не доходило. Пьяный Платон так и не понял кого увидел, протрезвев, до смерти напуган и подумал, что сошел с ума. Потом привык… Весной и летом в теплые дни дворник, если был трезв, выходил на крышу и наблюдал, как резвятся три дивных крылатых коня. И тогда Платон радовался, как ребенок. Истинно, в такие минуты он был счастлив.

* * *

Нет, нет! В этот раз по небу ничего не пролетало. Весеннее небо было чистым и голубым. Солнце, подвешенное на шнурке – лучик, как веревочка, ярко светило. Таял снег, на проталинах сидели глупые вороны, а воробушки, будто пушистые мячики, весело чирикали, прыгая возле людей, стоявших на автобусной остановке в ожидании транспорта. Во всем чувствовалась некая взбудораженность. Одним словом – ВЕСНА. Правда, она уже месяц, как стала весной. Но по-настоящему явилась только сегодня. Месяц апрель в городе Едигеевске почти ничем не отличался от прошедших апрелей. Сам по себе этот город не был слишком большим. Две, ну, может быть, три главных улицы, магазинчики, ипподром и несколько домов культуры. Дома низенькие и древние. Почти в каждом доме текла крыша. Весной – потому, что таял снег, а осенью – потому, что шли дожди. В эти два сезона наблюдался наплыв посетителей в местные ЖКО. В основном, чтобы поругаться и подебоширить. Начальник, не выдерживая, тоже начинал кричать, но кипятиться ему полагалось по статусу. А так ведь он тоже был обыкновенным человеком и жил в таком же доме с прогнившей крышей.

Главной достопримечательностью Едигеевска был ипподром, в котором жили всего три лошади неизвестной породы. Семья. Конь Матвей, кобыла Стрелка и сын их – жеребенок Пончик. Да и те куда-то делись. Как, никто не знает. Наверное, виноват в этом был обслуживающий персонал ипподрома – конюх Андрей. Но твердил одно. Звери вылезли через дыру в конюшне и улетели. Конечно, поверить этому никто не мог. Хотя что-то в этом было. Заманчиво!

Жители этого города были тихими. Конечно, в праздники выпивали, гуляли по ночам по улицам и орали песни. Но это было слишком редко. Массовым алкоголизмом город не страдал. Пил в меру и не часто. Да и что тут говорить. Хороший городок, черт возьми.

Осень…

По чистому небу пролетел белый усатый троллейбус. Он покружился над нашим домом, мигнул фарами, бибикнул. И улетел на зимовку в теплые края. Я понял, если по небу летит троллейбус, это значит, что ему слишком скучно в родном депо. И его страстная поэтическая натура жаждет приключений. Ведь поэтами могут быть не только люди, но и машины. Парадокс! Да?

Солнце, как прожектор, освещало грешную землю, а желтоватые листья бежали по аллеям парков, как по взлетно-посадочным полосам, будто стайки самолетиков. Им так хотелось повторить эти незабываемые секунды полета. И невозможность воплощения данной мечты в жизнь делала их по крайней мере несчастными.

Месяца через полтора пойдет снег. Я точно знаю, что это будет. Печаль укроет землю пушистым одеялом. Воробушки станут судорожно чирикать в холодном осеннем небе. А заботливые старушки будут раскидывать на автобусных остановках семечки.

По чистому голубому небу пролетел клин белых усатых троллейбусов. Они покружились над нашим домом, мигнули фарами, бибикнули и улетели на зимовку в теплые края…

Дай Бог им всего самого, самого. Чтоб стекла их не запотевали, чтоб усы их были длинны, и чтоб никогда, никогда не перегорали лампочки в их пресветлых фарах. Дай Бог…

* * *

А Колобков недавно умер. Тихо и незаметно. Как будто уехал куда-то. И ничего не изменилось. Город как жил, так и по сей день живет. Растет помаленьку. Никаких перемен. Только небо стало чернее по ночам, да двор помрачнел. Хоронили Платона дочь его да дядь Аркаша – мужик из второго подъезда. А дочка вовремя приехала – тело только-только из подъезда выносили. Как отца увидела, ноги подкосились, на тротуар упала и заплакала. И снег тоже плакал и крыши низеньких домов, испуганные чьей-то смертью, тоже оплакивали горькую судьбину странного дворника.

Почему так происходит на свете. Ведь вроде бы незнакомый человек умер, а жалко. С каждой такой вот смертью как будто бы в душе что-то исчезает и рушится.

Какой-то пустяковый человек прожил свою пустяковую жизнь. Ведь никому не нужен был, и друзей у него не было. Только и делал, что единорогов выискивал в небе, улицы мел да пил. И все зря?

Вечер опустился на дома. Октябрьский вечер. Было слишком скучно и грустно. Хотелось кричать, выбежать на улицу без плаща и взлететь. И ноги сами принесли в квартиру Колобкова. Дверь была не заперта, а в комнате не был включен свет. На кровати сидела съежившись маленькая девочка – босая, в ночнушке. Нет. Все же то была девушка. Просто боль и отчаяние превратили ее в испуганного ребенка.

- Папа был болен, и до последнего момента он ждал меня. Ждал. А потом умер. В нищете, в пьянстве…

А я стоял в дверях и не мог сказать ни слова.

- Так значит все неправда. Никаких коней с крыльями нет… Жизнь слишком жестока, чтобы с ней жила сказка. Единороги – глупая выдумка. А отец верил, что они охраняют наши сны и души от зла и неверия. Верил, как ребенок. А я уже ни во что не верю. Не верю…

И девушка бросилась к окну. Я кинулся за ней, схватил за руку, остановил. Она впервые взглянула на меня, и я понял, что видел ее в своих снах. Я понял, что жизнь прекрасна. Я понял, что есть человек, за которого и жизни не пожалеешь. Я полюбил.

Я взял ее на руки. Такую хрупкую, маленькую и нежную и встал к окну. Она обняла меня и уже во сне прошептала: «Прости». А я стоял под лунным светом, который падал на коричневый пол и думал что же будет дальше.

Сквозь дырки в облаках проклевывались звезды. А на небе появились три серебряных коня. Один самый маленький метнулся вниз, к нашему дому. Он опустился на крышу и увидел меня. Я знал, что так надо и не боялся его спугнуть. А он все смотрел. Маленький белый жеребенок с удивительно знакомыми глазами, в которых была радость и толика грусти. Голубые и чистые глаза Платона Арсеньича Колобкова, голубые глаза девушки, что спала на моих руках. Голубые и чистые глаза белого жеребенка.

Осень 1997 - зима 1998

К литературному Олимпу

Юлия Марченко, 11-а класс

Пристрастие

I

Было тихое раннее утро. Над туманным горизонтом медленно и даже лениво поднималось кровавое солнце, заливая своим багровым светом еще спящие равнины, горы и леса. В буйной листве зеленых деревьев начинали копошиться птицы, оглашая окрестности мелодичными трелями. Ветер колыхал полевые травы, пускал рябь по речной глади, нежно ласкал верхушки деревьев. Природа просыпалась, оживала, начиная новый день. Олени и косули мирно паслись на лугу, заросшем клевером и цветами. Изредка постукивал дятел. Казалось, что ничто не может нарушить эту идиллию.

Но тут раздался звук охотничьего рога, и на поляну, где минуту назад спокойно прохаживались грациозные олени, выскочили охотники на разгоряченных конях со сворой собак. Впереди на великолепном вороном коне скакал молодой человек в богатой одежде. Вылетев на поляну, всадники остановились. К молодому человеку подъехал другой мужчина, одетый лесничим. Ветер шевелил его каштановые волосы на непокрытой голове, в руке он сжимал шляпу с фазаньим пером.

- Ваше величество! Нам надлежит разделиться если мы хотим добыть больше оленей.

- Ты прав, Дегир! – воскликнул молодой король, энергично тряхнув головой в шляпе с павлиньими перьями. Я, ты, Ирне и Лизье – со мной! Остальные – туда! – он указал кнутом направо и, ударив коня шпорами, полетел через низкорослый кустарник в чащобу. За ним лесничий и два других охотника. Остальные поскакали влево. Свора собак побежала следом.

А король с тремя спутниками продолжал скакать за молодым оленем по следу, взятому собаками. Вдруг откуда ни возьмись появился еще один олень и, увидев охотников, рванулся в другую сторону. Король, взяв с собой Дегира, продолжил преследование, а Лизье и Ирне устремились за вторым оленем. Собаки, чуя след оленя, яростно лая, бежали вперед, а разгоряченные охотники летели следом, трубя в рога и пришпоривая коней. Неожиданно дорогу перебежал еще один олень. Король послал лесничего за ним, а сам продолжал преследование первого. Дегир помчался было за появившимся оленем, но передумал и повернул назад, решив, что не следует оставлять короля одного.

Тем временем король продолжал бешено скакать за неуловимым оленем. Шляпу он потерял, и его светлые волосы развевались на ветру. От усталости он еле держался в седле. Конь его был в мыле, собаки отставали. А олень без устали бежал все дальше и дальше в глухую чащобу, пока не исчез, как будто его и не было. Король остановил коня, огляделся и увидел сквозь поредевшие деревья поляну и в глубине ее старый приземистый домик. Король спешился и направился к дому. Только он тронул дверь, как та сама открылась, как бы приглашая короля войти.

Внутри дом казался больше, чем снаружи. Первая комната, в которую попал юноша была большой залой, украшенной чучелами животных. Окон в комнате не было. На стенах висели тяжелые ковры и светильники в виде рук, держащих факелы. Значительную часть залы занимал деревянный стол с массивными стульями по обоим концам. Стол был пуст.

Король, оглядев залу, остановился в центре ее, не зная, что же делать дальше.

- Эй! Есть здесь кто-нибудь?

Никто не ответил. Король еще раз оглянулся. Вдруг за его спиной из-за ковра, скрывавшего потайную дверь, в комнату проскользнула женщина невысокого роста в темно-синей мантии и с густой вуалью на лице.

- Фенсал! Наконец-то ты здесь!

Король обернулся, удивленно посмотрев на вошедшую незнакомку.

- Откуда ты знаешь как меня зовут? Кто ты такая?

- Это неважно. Просто я уже давно тебя жду, Фенсал.

- Что ты хочешь от меня?

- Подожди, узнаешь.

Женщина поднесла королю бокал из черного стекла.

- Выпей, Фенсал!

Пристально глядела она на короля. И король, посмотрев в эти глаза, оцепенел. Не отрывая взгляда от жгучих черных очей незнакомки он покорно выпил содержимое бокала и вскоре почувствовал, что теряет сознание…

А дальше все происходило как во сне. Откуда-то полились звуки прекрасной музыки. На длинном столе появились диковинные яства в золотых и серебряных блюдах и напитки в причудливых кувшинах. Возникли веселые гости, одетые в маскарадные костюмы, танцовщицы в пестрых нарядах. А незнакомка сняла вуаль, мантию и оказалась прекрасной девушкой с большими черными и блестящими глазами, чувственными губами и нежным овалом лица, блистающего белизной. Красавица нежно положила королю на плечи свои тонкие руки, поглядела в глаза долгим томным взглядом, а затем взяла за руку и повела его к столу. Юноше казалось, что пир с незнакомцами будет продолжаться бесконечно. Но вдруг гости, угощения, танцовщицы исчезли и черноокая красавица вновь взяла Фенсала за руку, и тот покорно последовал за ней.

Они очутились в комнате с окнами, открывающими вид на прекрасный сад. В комнате стены и потолок заросли вьюном и дикой розой, из мебели была лишь великолепная широкая кровать из черного дерева с роскошным балдахином. Пол покрывал зеленый ковер. Король был удивлен, когда понял, что это мягкая и нежная трава.

Загадочно улыбнувшись, прекрасная ведьма обратилась к молодому человеку:

- Я так давно ждала тебя, Фенсал. Ты хочешь сказать, что не знаешь меня и желаешь понять, что я хочу от тебя? Загляни поглубже в свою душу.

Она подошла к нему так близко, что ее губы почти касались губ юноши. Ее широко раскрытые, чуть раскосые глаза горели огнем страсти. У короля по спине пробежала дрожь:

- Это ты была в моем сне?

- Наконец-то понял! Ведь я та, которую ты мечтал увидеть. Я – твоя Мэрла!

- Мэрла! Я нашел тебя! – воскликнул король и обнял ведьму. Их губы и дыхания слились…

На небе взошла полная луна и зажглись звезды. Все охотники уже вернулись в замок, лишь один лесничий оставался в лесу, желая отыскать своего короля. Дегир, знавший весь лес вдоль и поперек, обыскал почти все его уголки и уже потерял надежду, как вдруг вдалеке услышал лошадиное ржание и собачий визг. Пришпорив своего коня, лесничий направил его в сторону едва доносившихся звуков… Королевский вороной жеребец, застоявшись привязанным, неистово выражал негодование. Собаки, поджав хвосты, изредка поскуливали…

Несколько лет назад король Триберии и его сын принц Фенсал поехали на медвежью охоту. Лишь самые опытные охотники двора сопровождали короля. Свиту же принца составили его ближайшие друзья, молодые аристократы Керн Лизье и Стен Ирне. На опушке леса королевскую охоту втретили двое лесничих. Один, уже совсем старик, подъехал к королю. Почтительно сняв шляпу он сообщил, что все приготовления уже сделаны. Остается лишь добыть зверя. Король поблагодарил лесничего, спросив: кто это с ним?

- Это мой сын, Ваше Величество. Он тоже будет лесничим, конечно, если Вы не против. Он очень способный молодой человек.

Король, строго посмотрев на сына лесничего, дал ему знак приблизиться. Молодой человек подъехал ближе и поклонился, при этом его каштановые густые волосы чуть коснулись гривы лошади. Потом он твердым голосом сказал, что зовут его Дегир, и что он рад служить своему государю. Король улыбнулся:

- Он будет твоим лесничим, Фенсал, когда ты станешь королем.

Затем он скомандовал начало охоты. Охотники затрубили в рога, спустили собак, и, вонзив в бока коней шпоры, устремились в лес.

За всеми событиями происходящей охоты ведьма наблюдала, вглядываясь в свой хрустальный шар. Она сняла свою темно-синюю вуаль. Глаза ее горели, как уголья в камине.

- Нужно, чтобы предсказание мое сбылось. Да, король умрет от лапы медведя, и принц станет моим. А Вы будете королевой, леди Эрвиона из рода Зарнов, но ненадолго, - и ведьма засмеялась, обнажив свои желтые страшные зубы.

Король и принц Фенсал скакали вместе, отдельно от свиты. Их путь пролегал мимо зарослей кустарника, когда послышалось глухое рычание.

- Это – медведь! Я возьму его сам, - сказал негромко, но решительно король. Они спешились, стараясь не шуметь. Король снял шляпу со своей седой головы и отдал принцу, держащему настороженных коней. Затем он выхватил свой охотничий кинжал и решительно стал прорываться сквозь заросли.

Принц знал своего отца как прекрасного охотника, не раз ходившего на медведя. Уверенный в силе и ловкости короля, Фенсал остался с лошадьми, но вскоре он услышал злобное звериное рычание, шум борьбы и крики отца. Бросив поводья, юноша рванулся через кусты. То, что он увидел в следующий момент поразило его, как удар молнии. Огромнейший зверь, в два раза больше обычного медведя, с горящими глазами и окровавленными клыками , терзал короля. Старик, бессмысленно размахивая руками, еще пытался защитить себя. С отчаянным криком Фенсал бросился на зверя и даже успел всадить свой кинжал глубоко в спину чудовища, но тут же был отброшен назад со страшной силой. Юноша упал на землю, ударившись головой о камень, заросший мхом. Он чувствовал, что теряет сознание, и затуманенными глазами еще успел увидеть, как зверь, расправившись с королем, направился в его сторону. Чудовище приближалось, на глазах изменяя облик и уменьшаясь в размерах, пока не превратилось в прекрасную девушку с вьющимися и черными как крыло ворона волосами, одетую в тунику цвета кровавой зари. И тут Фенсал окончательно потерял сознание…

Он очнулся и первое, что увидел, - склонившегося над ним Дегира. Тот тряс его и что-то взволнованно говорил. Сосредоточившись Фенсал прошептал:

- Что случилось? Что с моим отцом?

В ответ вся свита, сняв шляпы, почтительно склонила головы перед новым королем…

Умершего короля похоронили со всеми соответствующими почестями. Проводить его в последний путь пришли все жители королевства. Всем было жаль доброго короля. Но горше всех были слезы леди Эрвионы.

Фенсалу, будущему королю Триберии, в ближайшее время предстояла женитьба. Его избранницей была леди Эрвиона из знатного герцогского рода Зарнов, которую молодой король знал еще с детства. Будучи принцем Фенсал уже сделал предложение Эрвионе, и она была не против. Но тут вмешался ее отец, лорд Тор, который хотел, чтобы дочь вышла замуж только после того, как закончит образование. Эрвиона прилежно училась словесности, чистописанию, иностранным языкам у старого Дастина, придворного королевского ученого. Кроме того ей предстояло овладеть такими сложными вещами как игра на лютне и флейте, танцам и пению, а также вышиванию и хорошим манерам. Юный принц на три года был старше Эрвионы, он уже закончил свое обучение и был совершенно рад тому, что не нужно больше корпеть над книгами. Всю свою страсть он перенес на охоту.

Старик Дастин обожал свою ученицу. И не он один. Леди Эрвиону любили все: и слуги, и крестьяне, и придворные, и сам король. Она всегда умела развеселить кого угодно. Без ее участия не обходился ни один праздник во дворце и вне его. Она, не боясь испортить бального платья, могла прибежать на сельский праздник и вместе с крестьянами весело отплясывать под звуки свирели и бубна. Отец часто укорял ее за это. Он говорил, что будущей королеве не надлежит себя так вести. Но в ответ на упреки слышал звонкий смех и видел жизнерадостные, горящие любовью голубые глаза дочери и слегка взлохмаченные от бега волнистые, цвета огня волосы. За этот цвет волос крестьяне прозвали ее «Леди Солнце». И верно, где бы она ни появлялась, все оживлялось и расцветало.

Однако при королевском дворе у Эрвионы было немало недоброжелателей. Одни завидовали ее красоте и знатности, другие – той легкости, с которой она общалась с королевской семьей. И вот однажды в замок приехала таинственная женщина, которая выдавала себя за прорицательницу. На следующий день весь королевский двор знал об этом. Наибольшее оживление приезд гадалки вызвал у женской половины королевского двора. Ведь не каждый же день можно запросто узнать свою судьбу. Старый Дастин обратился к королю, указав на то, что не следовало бы заполнять молодые умы ложью и суеверием. И король, согласившись с ним, запретил жителям Триберии посещать гадалку.

Леди Эрвиона была не единственной девушкой, жившей при королевском дворе. Постоянными спутницами во всех ее затеях были подруги – леди Укис и леди Рисма, обе из рода Валье. Леди Укис была невысокой шатенкой с карими глазами, а леди Рисма, ее кузина, имела пепельные волосы и серые глаза. Все знали Укис, как большую выдумщицу и мастера на разного рода приключения. Она предлагала своим подругам подчас абсолютно безумные планы. Рисма, будучи меланхоличной по натуре, всегда сомневалась в идеях сестры. Но частенько оказывалась втянутой в них вместе с Эрвионой.

Был прекрасный солнечный день, когда в комнату леди Эрвионы влетела возбужденная леди Укис, таща за собой бедняжку Рисму. Леди Эрвиона, оторвав взгляд от книги, которую читала, сидя у открытого окна, обратила свой вопросительный взгляд в сторону вошедших, а вернее вбежавших девушек.

- Что случилось, Укис?

- У меня гениальная идея! – прощебетала шатенка.

- Нет, только не это! Опять какая-нибудь авантюра!

- Она хочет пойти к гадалке! – отчаянно воскликнула Рисма. – А это запрещено.

- Ну что же тут такого? – ничуть не смутившись отвечала плутовка Укис. – Король, не подумав, издал указ. А все этот глупый Дастин. Он вечно мешает развлечениям. Ведь ничего плохого не случится; это даже забавно…

- Но, Укис, нас могут увидеть и тогда наказания не миновать.

- Совсем не обязательно идти к гадалке днем. Можно пойти ночью, и тогда никто нас не увидит.

Рисма еще пыталась протестовать, но…

Вечером Укис и Рисма постучали в комнату Эрвионы, и, накинув на плечи темные плащи, девушки отправились на поиски приключений. Было уже темно, и месяц освещал землю серебряным светом.

Гадалка, со дня своего приезда, остановилась не в гостинице, как это делали все гости города. Она сняла на время небольшой амбар у именитого купца, расположенный неподалеку от королевских владений. Девушкам предстояло лишь незаметно выбраться из замка и пересечь центральную площадь. Это было не трудно, хотя они чуть не наткнулись на стражников, стоявших в дозоре. Дойдя до заветного амбара, моодые дамы остановились перевести дух. Теперь повернуть назад было бы просто глупо. И Эрвиона решительно взялась за ручку двери. Дверь открылась, и чуть испуганные девушки вступили в темноту. Но тут вспыхнул огонь, и зажегся факел.

- Входите, леди. Я давно вас жду, - раздался женский голос. – Идите сюда.

Девушки направились к свету. Им казалось, что он все время удаляется и что они идут по освещенному тоннелю. Наконец они попали в небольшую, закопченную сажей, комнату. Свет очага осветил стол, стены и лица присутствующих.

- Духи времени! Покажите мне будущее тех, кто здесь. Вот карты и книга. Выбирайте! – и ведьма, не открывая глаз, протянула руки вперед. Колода карт влетела в ее руку. Женщина подкинула их и несколько карт упали крапом вниз на стол, остальные опустились в левую руку ведьмы. Гадалка открыла глаза и правой рукой перевернула карты на столе. Посмотрев на них, она подняла свой тяжелый взор на начавшую мелко дрожать Укис.

- Духи говорят, что тебе повезет: ты встретишь благородного рыцаря, и он увезет тебя в свой замок. Но сразу после вашей свадьбы он умрет. У тебя будет сын и будет дочь, но ты будешь бездетна. Внуки дадут тебе счастье. Так говорят духи.

Потрясенная услышанным, Укис уткнулась лицом в плечо Эрвионы.

Гадалка ухмыльнулась:

- Теперь очередь леди Рисмы, - и она, закрыв глаза, протянула руки вперед. Духи вновь выбрали карты, и разложив их, гадалка обратилась к побледневшей девушке:

- Духи говорят, что твое счастье рядом, но далеко. Твой избранник принадлежит другой. Ты будешь наблюдать за их счастьем со стороны. Тебя выдадут замуж и у тебя будет много детей, от которых ты примешь одни страдания. Это сказали духи.

Белокурая Рисма стала еще бледнее, она совсем как бы окаменела. Эрвиона внутренне напряглась, когда гадалка испытывающее посмотрела на невесту принца.

- Леди Эрвиона, Вы хотите узнать свою судьбу, свое будущее?

- А зачем же я сюда иначе пришла, - удивилась девушка.

- Ну, что ж, как хотите. Духи времени, предскажите судьбу леди Эрвионе, будущей королеве!

На протянутые руки ведьмы опустилась книга, открылась, и листы сами собой стали переворачиваться, пока не остановились. Гадалка посмотрела в книгу и страшно засмеялась. Эрвиона похолодела. Слова, которые сказала гадалка, крепко засели у девушки в голове. И у ее подруг тоже.

Молча возвращались они домой, каждая думая о своем. Девушки даже не заметили, кА внезапно очутились на улице. Ночь была звезлной и холодной. Стражники, стоявшие на карауле, чтобы не замерзнуть, переминались с ноги на ногу. Все королевство было во власти Морфея. Девушки без трудностей добрались до своих покоев и расстались до утра.

Утром Укис и Рисма пришли к Эрвионе. «Леди Солнце» сидела у окна и смотрела вдаль. Солнечные лучи освещали копну ее рыжих волос и вокруг ее головы образовался светлый ореол. Она обернулась на шум, в ее глазах блеснули слезы. Молча они обменялись взглядами.

- Он собирается на охоту, - проговорила Эрвиона. – Вместе с отцом. Они хотят поймать медведя. Все как предсказала гадалка.

Укис тихо вздохнула:

- Может быть это только совпадение и ничего не случится.

Эрвиона резко вскочила и нервно заходила по комнате:

- А вдруг она действительно предрекла мне… - она запнулась и замолчала.

- Но я не думаю, что короля задерет какой-нибудь медведь, и он от этого умрет. Я не верю этому! – воскликнула Рисма.

- Зато я верю, - прошептала Эрвиона.

Королевский дворец сильно изменился за прошедшие почти 20 лет. Он стал мрачным. Стены его обветшали и потемнели. Не стало драгоценных люстр и массивных ваз с цветами, со стен исчезли дорогие картины, рассказывающие о славных днях царствования стародавних королей - везде мрак и запустение, страх и скука.

Во дворце стояла полнейшая тишина, среди которой необычно громко раздались шаркающие шаги. Седовласый старик с трясущимися руками и головой медленно прошел через главный зал и, поднявшись по узкой винтовой лестнице, с трудом открыл массивную дверь. Он зашел в небольшой коридор и доплелся до еще одной, но уже не такой массивной двери, постучал. Ему открыла девушка лет двадцати в одежде служанки с расческой в руке.

- Здравствуйте, метр Дастин! - учтиво сказала она. - Принцесса уже два раза спрашивала о Вас, - и добавила шепотом, - она так злится, так злится, ужас!

Дастин горько вздохнул и зашел вовнутрь. В комнате, высокой и светлой, у столика с туалетными принадлежностями на невысоком стульчике с изогнутыми ножками сидела девушка лет 14 -15. У нее были светлые волосы и черные глаза. Одета она была в дорогое платье, которое дополнялось украшениями. Мгновенье назад девушка вымещала злость на своей служанке.

- Ты опять заставляешь себя ждать, Дастин, - сурово и не свойственно своему юному возрасту произнесла она.

Дастин, насколько позволял ему возраст, склонился в низком поклоне:

- Прости меня, о, самая великодушная принцесса в мире!

Принцесса вдруг громко засмеялась и захлопала в ладоши:

- Ты придумал мне новый... как это? - принцесса вопросительно посмотрела на старика и вновь появившуюся служанку.

- Может быть, комплимент?.. - робко подсказала служанка.

- Молчи, Арима! Тебя не спрашивают, - оборвала ее на полуслове принцесса.

- Итак, Дастин, о чем сегодня ты мне расскажешь?

- Я сегодня должен рассказать Вам, Ваше Высочество, о вашей родословной по указанию Его Величества, вашего отца.

- Но мне уже расхотелось сегодня выслушивать тебя. Лучше я навещу свою мать. Ты свободен, Дастин.

И, не дав сказать ни слова бедному Дастину, принцесса, оттолкнув от себя туалетный столик, порывисто вскочила и выбежала из комнаты. И лишь только она скрылась, служанка облегченно вздохнула:

- Пожалуйста, садитесь, метр Дастин, - Арима пододвинула старику невысокую скамеечку, и тот сел с явным удовольствием, так как уже еле держался на своих больных ногах.

- Спасибо, Арима. - Дастин провел рукой по колену. - Я никогда не смогу привыкнуть к причудам принцессы и ее матери.

- И не говорите. Я уже десять лет служу во дворце и тоже не могу привыкнуть. Наша нынешняя королева - это не леди Эрвиона, первая жена короля. Та была просто ангелом по сравнению с нынешней. Я не знала первую королеву, маленькой была. Но я точно знаю, что теперешняя королева просто настоящая ведьма.

* * *

Принцесса тем временем прошла, вернее стремительно пробежала полдворца, и пожилая служанка в низком поклоне открыла перед ней двери в покои королевы. Принцесса сама не знала, зачем она пришла к матери. Обычно королева сама посылала за ней. У них были очень странные отношения. Нельзя сказать, что между ними не было любви, но это не была любовь матери и дочери, а скорее двух сестер, пытавшихся во всем превзойти друг друга.

Принцесса прошла вперед и попала в хорошо знакомый зал, стены которого были обтянуты черным бархатом расшитым золотом. Девушка остановилась посредине зала. У противоположной стены раздвинулся занавес портьер. В помещение вошла невысокая женщина в роскошной вечернем наряде. Ее черные вьющиеся волосы были взбиты в прекрасную прическу и охвачены короной такой тонкой работы, что она казалась сделанной изо льда и света. У нее была замечательной белизны кожа, чувственные алые губы и черные глаза. Трудно было дать этой женщине больше двадцати лет. Она остановилась напротив принцессы:

- Зачем ты пришла, Мерцана?

Принцесса попыталась, но не смогла ответить ей беззаботно. Мать всегда вызывала у нее некоторый страх.

- Я хотела увидеть тебя.

- А что, вы уже закончили занятия с Дастином?

- Я... - попыталась ответить Мерцана.

- Ты опять позволяешь себе не учиться? Не так ли? - глаза матери зловеще засверкали, и в гневе она с трудом подбирала нужные слова. - Кажется, нужно тебя наказать, а не старого Дастина. Он, хоть стар и немного полоумен, знает, что нужно знать принцессе. И не тебе решать, когда заниматься, а когда нет, - уже совсем взбешенно отчитывала дочь королева.

Мерцана стояла, потупив большие черные глаза, и теребила дрожащими руками складки своего шелкового платья. Солнечные лучи отражались от ее алмазной пелерины и сережек, путались в светлых прядях волос.

Королева взглянула на дочь и замолчала. Злость, сойдя с ее лица, возвратила красоту. Королева подошла к узкому окну. Солнечные лучи заиграли, отражаясь в дорогих украшениях.

- Иди сюда, Мерцана, - приказала королева. Принцесса подошла.

- Посмотри! - и женщина указала на все, что было видно из окна. - Это все будет твоим. После твоего отца, конечно. Ты будешь королевой, и ты должна много знать, чтобы всем этим править. Мы с твоим отцом вместе стараемся для тебя, пойми.

И королева, взяв дочь за подбородок, заглянула в ее чуть испуганные глаза.

* * *

Был полдень. Солнце жарко палило. Из-за этой изнуряющей жары в лесной чаще все стихло и как будто погрузилось в дремоту. И тем звучнее были приближающиеся шаги. На тропинке появилась девушка с золотисто-рыжими волосами, просто и опрятно одетая, с корзинкой в руке. Она шла уверенно и смело, из чего было видно, что она хорошо знает эти места. Вскоре она вышла на небольшую полянку, в центре которой стояла ветхая избушка. На пороге дома, устало сложив руки на коленях, сидела неопределенного возраста женщина в длинном сером платье. Ее голову покрывал белый платок. Взгляд ее некогда голубых, а теперь бесцветных глаз был обращен в небо. Женщина обернулась, услышав шаги, медленно встала:

- Ты опять ушла из дома, не предупредив меня!

- Но, мамочка, тебе не следует волноваться, ничего не случится, в деревне все меня знают.

- Да, все знают и тебя... и меня... Это может нам повредить. Я так долго сберегала тебя! - и женщина, вздохнув, направилась в дом.

Непоседливый характер девушки опять взял верх над разумом. В своей молодой жизни она уже неоднократно принимала смелые решения самостоятельно, и давно не придавала особого значения заботам матери. На этот раз у нее возникла мысль навестить свою давнюю знакомую, добрую старушку, для которой приход Мэриэнн всегда был настоящим праздником.

Она взяла с собой небольшой нож, подаренный ей деревенским кузнецом. Нож был блестящий, с острым лезвием, в кожаном чехле. Он легко помещался в корсаже.

Идя по знакомой лесной тропе, девушка услышала необычные звуки: лай собак, фырканье лошади, короткие отрывистые возгласы людей. Внезапно дорогу девушке перебежал дикий кабан, а вслед за ним проследовала свора собак и разгоряченный всадник на взмыленной лошади. Это был пожилой седоволосый мужчина крепкого телосложения, не броско, но богато одетый. Мэриэнн, заинтересовавшись развитием событий, свернула с тропы и побежала через кусты вслед. Кабан уже чувствовал гибель и решил подороже продать свою жизнь. Он развернулся и набросился на приближающуюся лошадь со всадником. Лошадь от неожиданности и боли взвилась на дыбы и опрокинулась назад, придавив собой всадника. Собаки яростно накинулись на взбешенного запахом крови зверя. И в это мгновенье Мэриэнн инстинктивно выхватила свой нож. Она, подбежав к лошади, перерезала ремни седла, освободив всадника. Тот немного прихрамывал, но тем не менее был разгорячен желанием одолеть кабана. Охотник бесстрашно бросился в самую гущу смертельной схватки, и ударом его кинжала кабан был повержен. Мужчина вытер свое оружие о сапог и впервые обратил внимание на свою спасительницу, которая продолжала стоять у мертвой лошади. В лесу начинал сгущаться мрак, и охотник подошел ближе, чтобы рассмотреть девушку.

- Кто ты? Как тебя зовут?

- Разве это важно? Я просто помогла тебе.

- Если бы не ты, то кабан просто разорвал бы меня. Ты спасла мне жизнь.

- Ничего особенного.

- Я могу и хочу тебя щедро отблагодарить...

- Я догадываюсь, что ты знатный господин, но мне ничего не надо. Прощай.

Охотник не успел остановить девушку, которая в тот же миг исчезла в чаще. Вскоре на этом месте появился другой всадник в одежде лесничего.

- Я убил его, Дегир, - сказал первый охотник.

- Прекрасный удар, Ваше Величество. Но Вы ранены! Что случилось?

- Кабан напал на лошадь; та упала, придавив меня, а какая-то рыжеволосая девушка помогла мне освободиться.

Дегир от этих слов даже немного оцепенел:

- Рыжеволосая?.. Ваше Величество, Вы не допускаете мысль...

- Это невозможно, - сказал король нервно. - Возвращаемся во дворец - все наверное уже волнуются.

* * *

В то самое время как с девушкой, оказавшейся вдали от родного дома, случилось занимательное приключение, ее мать в тревоге и волнении, не находя себе места, ходила по хижине. Она очень переживала за дочь - единственное существо, ради которого эта женщина еще жила. Мать боялась потерять свою Мэриэнн, из-за роковых событий, сопровождавших рождение девушки.

* * *

Вскоре после трагической гибели короля и его торжественных похорон состоялась свадьба, теперь уже короля Фенсала и леди Эрвионы, герцогини Зарн. Все были рады этому событию. В народе говорили, что на свете еще не было лучшей королевской пары. Всё во дворце погрузилось в атмосферу счастья.

Леди Укис и леди Рисма стали фрейлинами королевы. Укис просто сияла от счастья, так как все ее мечты исполнились и она теперь стала законодательницей моды в королевстве. Это действительно была ее стихия. Рисма же, наоборот, стала грустной и молчаливой. Иногда она втихомолку плакала у себя в комнате по неизвестной причине. А когда король устраивал праздники с пиршествами и танцами, Рисма немного оживлялась, ее глубокие серые глаза светились теплотой и нежностью. Грусть возвращалась на ее лицо, когда король целовал или приглашал на танец королеву. Рисма боялась поверить в то, что это любовь и что гадалка нагадала ей правду. Она не ожидала, что ей суждено было влюбиться в мужа подруги, и старалась скрывать это. И Эрвиона ни о чем не догадывалась. Она просто светилась от радости.

- У меня хорошая новость, - с улыбкой сообщила Эрвиона подругам. - Я беременна.

Укис, с радостным визгом вскочила с кресла и нежно обняла подругу, затараторила всякую чепуху. Рисма помрачнела и ничего не сказала.

Король, узнав новость, был несказанно рад. По этому поводу он приказал устроить праздник.

Подготовка к празднику шла полным ходом. Пока слуги занимались убранством дворца, а дамы – нарядами, король предложил кавалерам развлечься охотой. Лесничий и ловчие уже окружили пару оленей и ждали лишь сигнала к началу травли. И Фенсал, уже не задумываясь больше ни о чем, был полностью во власти азарта. Эрвиона прекрасно понимала состояние короля в этот момент и не препятствовала желанию супруга. Спешно распрощавшись с женой (олени не стали бы ждать), король вскочил в седло и, махнув Эрвионе на прощание охотничьей шляпой, умчался вместе со свитой.

* * *

Фенсала не было уже трое суток. Его исчезновение совпало с исчезновением Дегира, главного королевского лесничего. Это событие всех настораживало, так как даже в пылу азарта Фенсал не терял счет времени и не забывал послать кого-нибудь известить о себе. Все эти дни Эрвиона не сомкнула глаз. Она была безутешна. Придворные дамы успокаивали ее как могли, советуя своей королеве позаботиться о здоровье, хотя бы ради будущего ребенка. Тем временем во дворце поползли нехорошие слухи. Поговаривали, что Дегир убил короля и скрылся. Другие считали, что Фенсала, как и его отца задрал медведь и Дегира тоже. Недоброжелатели шептали, что Фенсал бросил Эрвиону ради другой, а Дегир вместе со своим королем. Но правду о том, что случилось с королем и его лесничим не знал никто.

* * *

Фенсал спал. Его дыхание было ровным. Ему уже давно снился один и тот же сон. Он снился ему раз в месяц, в полнолуние. Ему снилось, что он на охоте, рядом – Дегир и придворные. Они охотятся на медведя. Все идет своим чередом – медведь повержен наземь. Он на последнем издыхании. Фенсалу нужно сделать лишь последний удар ножом – и тварь будет мертва. Он достает свой любимый охотничий кинжал, замахивается, но оружие выпадает из его руки. Перед ним в луже крови потрясающей красоты девушка, с огромными черными глазами, с черными вьющимися волосами, прекрасной кожей и алыми как маки губами. На ней лишь короткая прозрачная туника. Фенсал, не понимая, что произошло, опускается на колени перед девушкой, пытаясь остановить кровь. Но та цепко хватает короля за одежду и, приближая к себе, страстно целует его в губы. Свиты уже нет вокруг, вместо леса – освещенный солнцем цветущий луг. И красавица уже не истекает кровью.

- Кто ты? Где мы находимся?

- Я – Мэрла. Я – твоя мечта. И все вокруг – твоя мечта.

- Но я люблю Эрвиону.

Красавица удивленно чуть сдвинула брови:

- Разве? А может это тебе только кажется?

И вновь, страстно поцеловав юношу, она спросила:

- Разве ты любишь Эрвиону, когда рядом я?..

На этом месте Фенсал всегда просыпался. Он обдумывал свой сон много раз, но забывал о нем, когда всходило солнце, и Эрвиона приходила пожелать своему мужу доброго утра.

* * *

Сэр Артур Эдре был представителем знатного, но не очень богатого рода. С детства в нем воспитывали совестливость, трудолюбие и мужество. Ему недавно исполнилось девятнадцать, и отец решил, что юноше надо послужить своему королю, став рыцарем. Денег у графа Эдре хватило лишь на достойное положения вооружение сына. Так что добираясь до королевского замка, Артуру приходилось экономить буквально на всем. Поэтому он просился на ночлег в крестьянские дома, а не останавливался в гостиницах. К тому же с крестьянами юноша чувствовал себя гораздо свободнее, нежели со знатными вельможами. Его душе гораздо милее были незамысловатые песни и шутки крестьян, чем высокопарные речи сиятельных особ. Но нельзя было сказать, что Артур был невеждой и простофилей. Просто он был еще слишком молод и наивен. Он сохранил всю детскую чистоту чувств, не общаясь с низкими людьми и не зная интриг света.

Деревенька, в которой юноша остановился, была в одном дне пути от королевского замка. Поэтому Артур решил провести здесь денек, здраво рассудив, что замок никуда не денется. В деревне ему посоветовали попроситься на постой к одинокой старухе, жившей на краю деревни у самого леса. Ее убогий домишко не был лишен очарования. И только Артур собрался постучать, как дверь распахнулась, и он оказался нос к носу с рыжеволосой красавицей. На мгновение от неожиданности и удивления оба застыли. Артура поразила красота девушки, а Мэриэнн (это, конечно, была она) обомлела от вида столь мужественного юноши. Она еще никогда не встречала молодых рыцарей. Опомнившись, Мэриэнн протиснулась между стеной и юношей и убежала бы, но Артур удержал ее за локоть.

- Постой, прекрасная фея! Кто ты? Ты – крестьянка? Кто твои родители, что произвели на свет такое чудо?

- Какое тебе дело, кто я. И что тебе до моих родителей, - ответила девушка, вырываясь из рук рыцаря.

- Прости, если я обидел тебя. Мне вскоре предстоит стать рыцарем, и у меня должна быть дама сердца, а ты так прекрасна. Назови мне свое имя.

- Имя? Дамой сердца говоришь? – задумалась Мэриэнн, перестав отпихиваться. – Почему бы нет.

В этот момент на шум выглянула старушка:

- Это ты, Мэриэнн? – спросила она. И в то же время девушка, отпихнув от себя незнакомца, скрылась в зарослях.

- Ее зовут Мэриэнн! – воскликнул юноша.

* * *

Годы не были благосклонны к подругам Эрвионы. Рисма Валье была выдана замуж за приближенного короля лорда Стена, графа Ирне. За эти двадцать лет у нее появилось на свет 8 детей. Графиня сильно поседела, стала нервной. Хлопоты по хозяйству во владении Ирне, бесконечные роды и переживания из-за болезней детей, разгульного образа жизни мужа довели ее до истощения. Но мучительнее всего была для нее ее тайна, тяготевшая над нею. К тому же она обязана была присутствовать при дворе на официальных церемониях и приемах, все еще являясь фрейлиной. Укис Валье, в замужестве Фарн, вышла замуж по любви, но ее муж умер при очень непонятных обстоятельствах. Детей они не успели завести, а повторно выйти замуж Укис не захотела. Она усыновила двойняшек-сирот, мальчика и девочку. Укис, живя большую часть времени в деревне, располнела, стала серьезной и уже не заботилась о нарядах. Встречая при дворе друг друга Укис и Рисма уже не испытывали былой дружеской привязанности. Как будто пропасть легла между ними. Они не могли забыть друг другу событий, повлекших изменения в их жизни.

* * *

Фенсал сильно страдал без Эрвионы. Только сейчас он понял, как много она для него значила. Он не мог поверить, что ее больше нет рядом, что никогда больше он не увидит веселых голубых глаз и не коснется ее рыжих кудрей. Еще Фенсал страдал из-за того, что у него теперь не будет наследника. Все королевство погрузилось в траур. Казалось даже природа сопереживала людям. Король стал замкнутым, молчаливым. Даже его близкие друзья, Стен Ирне и Керн Лизье, не могли ничего сделать.

* * *

Королева смотрела на себя в зеркало. Ее красота была безупречна. Даже самый строгий ценитель женской красоты вряд ли смог бы найти какой-нибудь изъян: шикарные черные волосы завитые и уложенные в прическу, алые чувственные губы, созданные для поцелуев, большие черные глаза с густыми длинными ресницами, нос прекрасной формы, высокая грудь, стройные ноги. Все это не могло не вызвать восхищение. Она знала это. Также королева знала, что если вдруг красота и молодость исчезнут, то она потеряет все.

* * *

Мэриэнн бежала без остановки, бежала как никогда. Была уже ночь, и она знала, что ее мать очень волнуется. В голове девушки кружились различные мысли. Последнее время ее мать заводила странные разговоры о своем прошлом, но не договаривала до конца. Большинство ее рассуждений были туманны и неясны. Это будоражило ум девушки, вызывало в ней любопытство. Но при любом вопросе, мать уходила от темы, говоря, что еще не время дать на все ответ.

* * *

Целую ночь Дегир искал короля. Он не мог допустить мысли, что стоит вернуться во дворец. Занималась заря, окрашивая лес в розово-красные тона. Просыпались птицы, в кустах начинали шевелиться мелкие лесные жители. Дегир чувствовал, что его лошадь устала, и что если он будет погонять ее еще какое-то время, то она падет, да и сам он скоро свалится от усталости. Опустив поводья, Дегир задумался. Но шорох в лесной чаще заставил его насторожиться. Мгновенно стряхнув с себя подступавший сон, лесничий выхватил кинжал. Все стихло. И среди этого затишья глухо, но отчетливо прозвучал человеческий стон, поразивший Дегира до глубины души. Он стремительно соскочил с остановившейся лошади и бросился через кусты на звук. В корнях дерева на траве лежал Фенсал. Дегир бросился к своему королю и помог ему сесть. Фенсал вновь застонал, схватившись за голову.

- Ваше Величество! Что с Вами? Где Вы были?

Фенсал растерянно смотрел на Дегира, не понимая его:

- Я… не помню…

- Нам, необходимо скорее вернуться во дворец! Там все, конечно, волнуются, особенно королева, а это вредно в ее положении.

- Да… Эрвиона… Она…

- Я отыскал Ваших собак и коня, я отвезу Вас!

Дегир спешил. Он не хотел доставлять беспокойства ни королю, ни королеве. К тому же он находился под впечатлением того, что увидел в коротком забытье, в тот момент, когда искал короля. Сон был странным, даже страшным. Дегиру снилось, что, преодолевая все трудности, он все же не успевал спасти короля. И тот на его глазах погибал в лапах огромного зверя. Чудовище, расправившись с королем, направилось к лесничему, и тот уже ощущал зловонное дыхание, видел зловещий блеск в глазах, жаждущих крови.

* * *

С того дня король стал молчалив и задумчив. Он ничего не мог вспомнить, из того, что с ним произошло в лесу. Эрвиона бросилась навстречу мужу, и тот нежно обнял ее. Фенсал просил прощения за свое долгое отсутствие, и Эрвиона отвечала, что прощает его.

- Почему же Вы задержались?

- Я не хочу об этом говорить.

- Значит, что-то случилось? Вы не ранены?

- Нет. Я не ранен.

- Так что же случилось?

Но Фенсал перевел разговор на другое:

- Сегодня вечером я объявляю празднество, и Вам следует к нему хорошо подготовиться, - довольно холодно произнес он, и вышел из покоев королевы, оставив ее в недоумении.

* * *

Мэриэнн знала, что мать волнуется, и поэтому неслась быстрее ветра. Мать ждала дочь в дверях хижины, и ее силуэт в освещенном пространстве посреди ночного леса выглядел очень одиноко. Женщина ничего не сказала дочери, а лишь облегченно вздохнула. Быстро раздевшись, Мэриэнн юркнула в свою постель. Но она долго не могла заснуть, размышляя о впечатлениях дня. Сначала ей вспомнился охотник, которого она спасла. Он чем-то очень понравился девушке. Тоже она почувствовала, задумавшись о красавце-юноше, которого встретила в деревне. Она не могла объяснить свои чувства. Она не знала своего отца и еще не думала о свиданиях с юношами, хотя она часто замечала, что привлекает взгляды деревенских парней. Но они для нее были только друзьями детства.

Интересно, что Артур в этот момент также думал о Мэриэнн. Он вновь и вновь представлял себе эту прелестную дикарку с копной рыжих, цвета свежеиспеченного хлеба, волос. Она чем-то привлекала его.

Ни Артур, ни Мэриэнн еще не знали, что в их сердцах зарождалось новое для них чувство.

* * *

Солнце радостно светило, согревая своими благодатными лучами землю, все растения и всех существ, живущих на ней. Деревья качали приветливо своими ветвями всем путникам, проезжавшим по дорогам и зазывали в свою сень в полумрак и прохладу. Ветерок играл сбруей коня, плащом и пером на шляпе рыцаря, который держал свой путь в королевский замок. Конечно, это был Артур. Он ехал, наслаждаясь своей ловкостью, бегом коня, красотой здешних мест. Новая жизнь была впереди, и она открывала для него прекрасные возможности. Думая о своем, юный рыцарь даже не подозревал, что за ним пристально наблюдают…

Солнце уже клонилось к закату, когда сэр Артур Эдре въехал в ворота королевского замка. Стража беспрепятственно пропустила его внутрь, чему рыцарь был весьма удивлен. Оказалось, что короля во дворце нет, а королева вряд ли примет его. И все же он попросил слугу доложить о себе королеве. Ожидая ответа Артур стал прогуливаться по дворцу, о котором ему так много рассказывал отец. Юноша нашел дворец запущенным, пустым и пыльным. В одной из галерей он услышал женские громко спорящие голоса. И через минуту мимо него, как фурия стремительно пробежала девушка, почти ребенок, в богатой одежде и дорогих украшениях. Слуга, не заставив себя долго ждать, сообщил, что королева ждет сэра Артура в тронном зале. Всем в королевстве было известно, что королева Мэрлана обладает удивительной красотой, и юноша воочию смог в этом убедиться. Но красота королевы не произвела на него такого впечатления, как красота Мэриэнн. Красота королевы была безупречной, холодной и даже безжизненной.

- Приветствую тебя, прекрасная королева! – торжественно произнес Артур и почтительно поклонился. Королева чуть кивнула в ответ головой. На какое-то время в зале воцарилась тишина. Артур не знал, что ему делать. Королева совершенно не изъявляла желания о чем-либо говорить. Юноша стал переминаться с ноги на ногу, и, не смея поднять глаз, кашлянул. Королева, внимательно наблюдавшая за ним, приподняла бровь.

- Ваше Величество!

Королева изящно положила подбородок на кисть руки.

- Ваше Величество! – громче сказал Артур. – Выслушайте меня!

- Я выслушаю тебя. Кто ты и зачем здесь? И почему ты позволяешь себе так дерзко говорить со мной?

- Прости, моя королева, - ответил Артур поклонившись. – У меня просьба к Его Величеству. А зовут меня Артур. Я сын сэра Эдре, одного из Ваших верноподданных.

- Король болен и не сможет принять тебя, сэр Артур. Ступай, – она хлопнула в ладоши и произнесла, обращаясь к вошедшему слуге-старику:

- Проводите, господина Эдре, и пусть наш дворец не покажется ему не гостеприимным, - с ироничной улыбкой сказала Мэрлана.

Старик низко поклонился и попросил Артура следовать за ним. Юноше ничего не оставалось делать, как подчиниться.

Лишь только Артур удалился, из-за тяжелого бархатного занавеса около трона вышла принцесса.

- Почему ты его выгнала?

- Что? – удивилась мать, встав с трона.

- Я спросила, почему ты его не выслушала? – ответила дочь, чуть отпрянув от холодного взгляда матери.

Мэрла подошла ближе к Мерцане.

- Что за дело тебе до этой деревенщины? Я всегда так поступаю, если человек мне не нравится.

- Зато мне он нравится! – выпалила принцесса и тут же прикусила язык от страха.

Глаза Мэрлы округлились, и она взяла дочь за подбородок:

- Он тебе нравится? Это правда? Отвечай!

- Да - Заявление дочери застало королеву врасплох.

* * *

Старую Урсулу уважали в деревне. В молодые годы она была первой красавицей, но теперь ее голова поседела от прожитых лет и жизненных забот. Урсула пережила многое и многих, в том числе и своего сына. Она никому ни в чем не отказывала, и всегда всем помогала, чем могла. Даже старейшина деревни никогда не стыдился спросить совета мудрой Урсулы. Нрав этой женщины был суров как мороз в зимнюю ночь. Радостей в жизни этой сильной духом женщины было немного. Но лучами солнца в темноте будней для Урсулы были визиты двух девушек. Она любила их без памяти. Первой была Арима, ее внучка, которая служила в королевском дворце. Она не часто бывала в гостях. Арима любила свою бабку, но королевским слугам не позволяли покидать дворец, когда им вздумается. Второй была Мэриэнн, которая старалась как можно чаще приходить к Урсуле.

В это утро Урсула по старой привычке сидела на скамейке около двери дома, согревая свои старые косточки мягким летним теплом. Как обычно, она услышала знакомую легкую поступь. Через минуту из кустов появилась Мэриэнн с корзинкой, полной ягод.

- Я принесла тебе немного лесных ягод и привет от моей мамы, - и она по-родственному обняла старушку. Та улыбнулась, и старческое лицо озарилось лучиками мелких морщинок. Мэриэнн села рядом с ней, на свое любимое место.

Вдруг со стороны деревни послышался лошадиный топот и ржание, и возмущенные возгласы крестьян. Мэриэнн, вскочив с места, побежала узнать, в чем дело. То, что предстало ее глазам, потрясло ее душу. Несколько богато одетых господ не спеша ехали по деревне, а из домов то и дело выскакивали вооруженные солдаты, тащившие птиц, мелкий скот, мешки с мукой и зерном, и все, что имело хоть какую-то ценность. Крестьяне, защищая себя, пытались сопротивляться, но вооруженные грабители их грубо отталкивали. Дворяне смеялись, говоря, что забирают за долги все для нужд двора. Но даже младенцу было ясно, что это обычное мародерство.

Мэриэнн обуяла такая ярость, что она, схватив палку, так треснула ею первого попавшегося солдата, что тот осел, и, схватившись за голову, выпустил из рук курицу. К девушке тут же подбежали двое других солдат, и, несмотря на ее сопротивление, поволокли к своим господам. Один из дворян, которого все называли Тандре, наблюдая за этой сценой, рассмеялся, слез с лошади и подошел ближе к Мэриэнн.

- Эй, красотка! Тебе, кажется, не нравятся солдаты? Может ты предпочитаешь господ?

И он протянул руку, чтобы потрепать девушку за щеку, но та укусила его за палец.

- Бешеная кошка, - взвыл от боли Тандре, - ты за это дорого заплатишь! – Он уже поднял руку для удара, а Мэриэнн внутренне сжалась-

- Оставьте девушку в покое? – раздался в этот момент чей-то голос.

Укушенный дворянин обернулся, чтобы увидеть того, кто посмел сказать ему такую дерзость. Он увидел рыцаря в доспехах и вооруженного, подъехавшего к ним на гнедом коне.

- А что, милорд, Вы хотели бы сами поразвлечься с этой рыжей бестией? Так это в порядке очереди. Мы увидели ее первыми.

Остальные засмеялись в ответ. Артур, а это был, конечно, он, нахмурив брови, вынул свой меч из ножен.

- Я повторяю, милорд: оставьте девушку в покое. Если Вы не понимаете по-хорошему, то мне придется дать Вам урок хорошего тона.

- Какой-то сопляк будет меня учить! – прошипел Тандре.

Мэриэнн, выбрав момент, ударила одного из солдат, и, освободившись, закричала:

- Друзья, вернем своё и проучим негодяев, – она схватила, брошенную кем-то, лопату и ударила ею солдата, пытавшегося поймать ее. Крестьяне, не долго думая и, вооружившись, кто чем последовали примеру девушки. Солдат уже начали теснить, и друзья спесивого дворянина решили, что пора уносить ноги. Они не ожидали отпора. Но дворянин, бывший одним из любимчиков королевы, был слишком оскорблен. Он вынул свой меч и, пришпорив коня, поскакал прямо на Эдре. Артуру пришлось защищаться, что ничуть не испугало его, так как отец его был прекрасным воином и обучил искусству боя своего единственного сына.

Солдаты, увидев, что господа спасаются бегством, припустили за ними. Крестьяне уже праздновали победу, радостно обнимаясь, когда заметили какой яростный поединок происходит между двумя рыцарями. Артур мастерски отражал удары. Он не хотел нападать на противника, но сражавшийся с юношей дворянин жаждал крови. Защищая себя, Артур смертельно ранил противника. Тот, даже истекая кровью, продолжал единоборство, и лишь когда силы оставили его, он упал с лошади и испустил дух. Все видели, что поединок был честным, но доказать это королевской страже будет сложно.

Артур еще не осознал, что победил в первом в своей жизни настоящем поединке, когда Мэриэнн тихо подошла к юноше.

- Спасибо, ты спас меня.

Артур обернулся:

- Не стоит благодарностей, - ответил он и грустно улыбнулся.

* * *

Наверное, впервые в жизни Мерцана плакала. Она рыдала от горя и бессилия. Ее мать не выслушала и не оставила при дворе того, кто ей приглянулся. Девушке казалось, что мир перевернулся. Раньше принцесса всегда получала то, что хотела. Она всегда думала, что все вокруг принадлежит ей, что все должны подчиняться ей и вообще, что мир кружится вокруг нее. Сейчас ей казалось, что что-то происходит, что это какой-то сон, от которого трудно проснуться.

Арима слышала, как принцесса ревет белугой, но боялась войти, не зная причины страданий Мерцаны. Она, наверно, еще долго бы сидела на своей скамеечке под дверью, если бы в дверь, ведущую в коридор, не постучали. Арима открыла и чуть не вскрикнула от счастья. Перед ней стоял Дегир, как всегда просто и чисто одетый, подтянутый и стройный как юноша. Арима бросилась ему на шею, и Дегир обнял девушку. Они уже давно не виделись. Дегир сопровождал короля на бесконечных охотах, а Арима постоянно находилась при принцессе, исполняя ее бесконечные капризы. С тех пор как Арима впервые появилась во дворце, Дегир сразу проникся к этой девушке глубоким чувством симпатии, переросшим в любовь. Они встречались тайно, чаще по ночам, когда никто не мог им помешать. Они уже давно решили пожениться, но королева издала закон, который запрещал придворным состоять в браке друг с другом. Арима мечтала иметь много-много детей, но суровый закон разлучал незамужних девиц с детьми, родившимися вне брака. Арима не хотела такой участи ни себе, ни своим детям. Она очень любила Дегира, но эта любовь приносила им обоим много страданий.

* * *

Королева была в ярости. Она только что узнала, что один из ее приближенных был убит неизвестным в дальней лесной деревушке. Ее чуть раскосые черные глаза, как угли камина, горели злобой. В ее голове зрел план мести. Тихий стук в дверь прервал ход ее мыслей:

- Ваше Величество, Его Величество хочет увидеть Вас, - раздался робкий голос служанки.

- Пусть войдет.

Через минуту в покоях королевы появился король. Прошедшие годы изменили Фенсала. Из молодого человека, полного сил, он превратился в седовласого старика. Он приобрел царственную осанку, но глаза его постоянно имели выражение смертельной тоски.

Королева склонилась в глубоком поклоне. Фенсал заговорил первым:

- Вы хотели что-то обсудить со мной, Мэрла?

Королева сделала печальным выражение лица и сказала:

- Ваше Величество, муж мой. Я с прискорбием хотела сообщить Вам, что один из ваших подданных на днях скончался. Граф Тандре был одним из самых преданных нам.

Фенсал растерялся:

- Вы хотите, чтобы я присутствовал на его похоронах?

- Не только. Я хочу, чтобы Вы наказали убийцу.

- Убийцу?

- Крестьяне в деревне близ леса, в котором Вы любите охотиться, отказались заплатить королевский налог, а когда граф Тандре попытался образумить их словами, эти плебеи убили его. Необходимо тотчас послать войска и усмирить их.

- Поступайте так, как считаете нужным. В нашем королевстве всегда был порядок, - и с этими словами Фенсал вышел из покоев королевы. А Мэрла злорадно потерла руки, предвкушая кровавую месть.

* * *

Убитого графа Тандре крестьяне похоронили. Все были испуганы, зная нрав королевы. Старейшина деревни говорил, что надо уходить в лес, так как к ним, наверняка, пошлют солдат, настоящее войско, и всех заберут в тюрьму замка. А это хуже смерти.

Лишь двоих в деревне не занимала эта проблема. В эти минуты им был безразличен весь остальной мир. Это были Артур и Мэриэнн. Они сидели на скамейке у домика Урсулы и смотрели друг на друга, не отводя глаз. Это была любовь с первого взгляда, и им не было дела до сословных различий и предрассудков окружающего их мира.

Артур не мог налюбоваться лицом, которое с каждым мгновением становилось для юноши все дороже и дороже. И вправду Мэриэнн просто излучала счастье. Ей казалось, что это прекрасный сон, который вскоре кончится. Артур несмело протянул руку и взял руку Мэриэнн в свою.

В эту минуту их увидела Эрвиона. Она устала ждать возвращения дочери и пошла ее встретить, дойдя таким образом до самой деревни. Увидев Мэриэнн и незнакомого юношу рядом, женщина страшно испугалась, и из груди ее вырвался глухой стон. Мэриэнн сразу как будто очнулась, вскочила и бросилась к рыдающей матери.

- Мама! Что ты? Что с тобой?- – произнося в волнении какие-то слова, она пыталась успокоить ее. Артур, почувствовав себя лишним, хотел уйти, но Мэриэнн попросила юношу остаться. Женщина впервые внимательно взглянула на молодого рыцаря.

- Мэриэнн, посмотри, как там Урсула, - попросила она дочь. Девушка удивительно послушно согласилась и быстро удалилась, оставив мать наедине с Артуром.

- Благородный юноша! Я прошу Вас более не встречаться с моей дочерью, - тихо, но с достоинством произнесла женщина. – Она Вам не пара и к тому же слишком молода и неопытна в делах любви. – Гордо повернувшись, женщина ушла.

У Артура в голове мелькнула мысль, что мать Мэриэнн и говорит и держит себя словно настоящая леди, хотя одета бедно. Она вполне могла бы быть королевой с такой прекрасной осанкой и гордой посадкой головы.

* * *

Время шло, и настал месяц, когда королева Эрвиона должна была родить королю наследника или наследницу. Грусть и печаль были забыты в королевстве. Все радовались, глядя на счастливую Эрвиону. И все вокруг лишний раз убеждались, что не зря ее зовут «Леди Солнце». Даже Фенсал, казалось, забыл заботы, мучавшие его.

Пожалуй, единственным человеком во дворце, кто не был рад, была Рисма Валье. Ее большие серые глаза были полны слез, которых невозможно было не заметить. Но никто на это не обращал внимания, мысли всех обитателей дворца были поглощены предстоящим событием. Рисма предпочитала уходить к себе в комнату и там, в одиночестве страдать. Девушка однажды поймала себя на мысли, что начала ненавидеть своих подруг: Эрвиону – за ее счастье, а Укис – за безразличие к подруге.

Но Рисма была не права. Укис, несмотря на свой непредсказуемый характер, не являлась жестокосердной натурой. Просто ей казалось, что кузина счастлива и плачет от радости за подругу. Укис почти все время проводила подле своей подруги и королевы. Вдвоем они читали, смеялись и обсуждали последние веяния моды. В один из таких дней, Эрвиона вдруг вздохнула и сказала:

- Укис, а ты помнишь, что мне нагадала та прорицательница?

Укис резко перестала смеяться и ответила:

- Да, я помню. Но не придавай этому значения. Ведь ничего из предсказаний еще не сбылось!

Эрвиона встала и подошла к окну, сквозь которое солнце заливало комнату светом.

- Но ведь отец Фенсала, - осеклась она…

- Это не более чем совпадение, Эрвиона. Перестань об этом думать.

В эту минуту их разговор прервала служанка сообщением о приезде леди Рисмы. Вскоре в дверях появилась она сама. Голубое платье еще более подчеркивало мертвенную белизну кожи и светлый тон волос, забранных в изящную прическу.

- Прости, Эрвиона, - скрывая смущение, сказала Рисма. - Я не приходила раньше…, я думала, что тебе хватает шума и неудобства от одной Укис.

Эрвиона подошла к блондинке, взяла ее за руку:

- Ты мне никогда не помешаешь. Хорошо, что ты зашла. Останься со мной. А ты, Укис, теперь сможешь пойти немного отдохнуть.

- Да, да, Укис. Пойди и отдохни. Все время здесь, но ты не единственная придворная дама в королевстве. Иди к себе.

Укис удивленно посмотрела на сестру. Рисма еще никогда ни на чем так не настаивала. Это настораживало. Но Укис, не подала вида и покорно ушла, выполняя просьбу королевы.

* * *

Мэрла с нетерпением ожидала исполнения своих предсказаний. Она неистово кружилась в своем логове, заливаясь злобным смехом. Ведьма знала, благодаря своему хрустальному шару, что Рисма сильно страдает от любви к Фенсалу, забыв себя и других. Это забавляло чертовку. Сегодня утром Рисма нашла у себя на туалетном столике записку, в которой ей предлагалось средство решения всех ее проблем. Ведьма знала, что молодая дама придет. Куда идти – она уже знала.

Не прошло и полчаса, как раздался тихий стук и вошла бедняжка Рисма в темном плаще и черном платье, подчеркивающем ее природную бледность. Ведьма жестом пригласила ее войти. Рисма прошла и села за уже знакомый ей простой деревянный стол.

- Что вы желаете, леди? – коварно улыбнувшись под вуалью, спросила ведьма. – Узнать свою судьбу, суженого или причину смерти…

Рисма подняла на ведьму измученные слезами глаза:

- Вы сами предложили мне придти, и знаете, зачем я здесь. – Девушка, побледнев, сжала в руке край своего плаща.

Гадалка обошла вокруг стола и, подойдя вплотную к девушке, спросила:

- Вы пойдете на все ради своей цели? Не так ли?

Рисма испуганно посмотрела в глубокие черные глаза ведьмы:

- Я… не знаю…

- Цель всегда оправдывает средства. Вы подольете содержимое этого сосуда в бокал королевы, - сказала ведьма, подавая девушке небольшую черную граненую бутылку, в которой зловеще поблескивала золотистая жидкость. – Ее нельзя обнаружить, потому что у нее нет запаха и вкуса. Затем отведи ее к реке. Вскоре, потеряв сознание, королева упадет с высокого берега в воды реки и утонет. Ты же будешь, конечно, громко звать на помощь, подождав пару минут. Когда тебя спросят: почему ты не спасла королеву, ты скажешь, что не умеешь плавать. А король будет нуждаться в утешении.

Рисма похолодела до корней волос.

- Это не убийство, - отвечала ведьма мыслям девушки. Она ничего не почувствует и не будет страдать, как и ее ребенок. Бери, и все твои беды отлетят вместе с ее душой.

Рисма взяла черный, граненого стекла флакон как будто против своего желания, не в силах противиться силе убеждения гадалки, которая пока во всем оказывалась права. Девушка никак не могла выдавить из себя интересующий ее вопрос…

- Я, может быть, просто решила помочь несчастной любви, - с отвратительным лицемерием улыбнулась ведьма, опять ответив на мысль своей жертвы.

* * *

Эрвиона часто бывала в деревне, расположенной неподалеку от леса. Она любила посещать старую Урсулу, которая жила в слегка покосившемся доме на окраине вместе с маленькой внучкой Аримой. Иногда "Леди Солнце" заходила в кузницу к Агнусу. Агнус был уже немолод, но Эрвиона всегда поражалась его ловкости и таланту, с которым тот занимался своим непростым ремеслом. Девушке всегда было интересно смотреть за его работой, когда из-под его крепких жилистых рук рождалось очередное чудо из металла и огня. Пламя горна озаряло его лицо так, что иногда Эрвионе представлялось, будто он – сам Творец, принявший образ человека. Агнус, время от времени, менял подковы ее лошади. Он был интересным собеседником. В молодости Агнус много странствовал, пережил множество приключений. И речь его так и пестрела мудрыми изречениями, пословицами, поговорками, остроумными шутками и житейскими советами. Он любил творить и делал это всегда: когда работал в кузнице, когда мастерил что-либо по дому или делал игрушки для всех детей в деревне.

Однажды девушка зашла в гости к своему другу. Он как всегда трудился в кузнице, выполняя заказы односельчан. Услышав приветливые слова Эрвионы, он обернулся:

- Ты пришла, солнышко. Урсула как раз просила тебя зайти к ней. Она приготовила какой-то подарок для тебя.

Эрвиона удивилась: что могла подарить ей пожилая женщина? Все же молодая герцогиня решила, не задерживаясь, зайти к ней.

Урсула радостно встретила Эрвиону у порога, начав разговор откуда-то издалека. Эрвиона же сгорала от любопытства.

- Солнышко, - сказала Урсула, наконец-то перейдя к самому главному. – Ты добрая и чуткая девушка. Я хочу отблагодарить тебя за это.

- Но я… - попыталась возразить девушка.

- Нет, подожди, не перебивай, пожалуйста. – Она, на мгновение скрывшись в доме, появилась с небольшой шкатулкой в руках, в которой оказался изящно вышитый мешочек. Внутри него Эрвиона обнаружила блестящий зеленый камень.

- Что это?

- Этот камень – волшебный амулет, подаренный давно моему предку доброй колдуньей. Мне он уже ни к чему, а тебя может уберечь в случае опасности.

* * *

Стен Ирне был отъявленным серцеедом. Не одна красотка королевства была без ума от взгляда синих, как бушующее море, глаз. Но ни одна из влюбленных в бесшабашного красавца девиц, не затронула сердца молодого графа. В его душе была одна лишь страсть: пиры допоздна и охота. Совершенной противоположностью ему был Керн Лизье. Тот был жгучий брюнет, со смуглой кожей и черными глазами. Керн тоже вел разгульный образ жизни, но только для того, чтобы быть рядом со своими друзьями: Фенсалом и Стеном. Молодому герцогу были ближе книги и ученые беседы с придворным ученым Дастином. Девицы, хотя и вовсю строили глазки герцогу, не могли надеяться на взаимность. А Керн часто украдкой наблюдал за красавицей-фрейлиной с белокурыми локонами и серыми, как осеннее небо, глазами. Он чувствовал, что Рисма влюблена в другого, и не решался с ней заговорить о своих чувствах.

Вскоре король объявил, что хочет устроить счастье своих придворных-друзей, переженив их всех в течение месяца после своей свадьбы. Однако далеко не все были в восторге от этой затеи Фенсала, в том числе Стен и Керн. Первый не желал отказываться от привычного образа жизни, а второй – от ученых занятий. И все же, немного поразмыслив, Керн Лизье решился просить руки Рисмы Валье у короля и друга.

* * *

Керн вошел в королевские покои с некоторой робостью. Еще недавно здесь жил старый король, отец Фенсала, и дух строгости присутствовал в каждом предмете.

Король вышел навстречу другу:

- Здравствуй, Керн. Хорошо, что ты зашел. Я хочу обсудить с тобой одну важную вещь.

Ничего не понимающий герцог прошел с королем в другую комнату. Усевшись на небольшое удобное кресло, Фенсал пригласил Керна сесть в другое, тем самым, дав понять, что разговор предстоит долгий.

- Ты знаешь подругу и фрейлину моей жены леди Рисму Валье? – приступил к делу король. – Так вот, я решил выдать ее замуж. У бедняжки нет родных, кроме тетки, пожилой леди Валье. И мне кажется, что жизнь при дворе не для нее. Что ты об этом думаешь?

Керн внутренне собрался:

- Леди Рисма прекрасная девушка, умная, красивая, образованная. К тому же она богата и может составить хорошую партию любому знатному жениху.

- Да, я это знаю непонаслышке. И я решил выдать леди Рисму замуж за нашего друга Стена Ирне.

Последние слова короля повергли в шок бедного герцога. Он попытался взять себя в руки и через силу чуть слышно спросил:

- Ну, а как насчет любви?

- Знаешь, я давно уже заметил, что леди Рисма влюблена в кого-то. А у нас при дворе лишь один такой красавец, в которого влюблены все девицы поголовно, несмотря на его пухлые щеки. И к тому же дорогому Ирне пора сменить образ жизни: жениться на хорошей девушке, обзавестись семьей, остепениться. Ну, как тебе моя идея?

- Ваше Величество, Вы уверены, что леди Рисма действительно любит именно Стена?

Фенсал рассмеялся:

- Ну, конечно! Не в меня же она влюбилась ни с того ни с сего.

Керну ничего не оставалось, как горестно вздохнуть.

* * *

Мэриэнн не могла понять, почему ее мать посоветовала Артуру держаться подальше от ее дочери. Домой они шли молча. И дома тоже почти не разговаривали. Мэриэнн, в силу своего взрывного характера, не выдержала первой:

- Мама, зачем ты так поступила? Зачем? Артур любит меня

- У меня были на то причины.

- Причины? А если это настоящая любовь на всю жизнь? - Есть причины, чтобы ты не встречалась с кем попало! – вспылила мать. – Ты ничего не знаешь о своем происхождении. Неужели ты думаешь, что ты – простолюдинка.

- Так расскажи мне, кто я? Я должна знать, я уже взрослая.

Мать, помолчав какое-то время, внимательно посмотрела на дочь и сказала голосом мучительного и невыразимого страдания:

- Хорошо, Мэриэнн, я расскажу тебе. Я – Эрвиона Зарн, а ты – дочь короля.

* * *

Артур пребывал в раздумье после встречи с Эрвионой и Мэриэнн. Дома так скоро его не ждали. Отец потратил все деньги на лошадь и вооружение сына и надеялся, что все затраты окупятся, когда сын получит место при дворе. Но сейчас у его сына не было денег даже на пропитание. Юноша не знал, что ему делать. К тому же крестьяне не хотели отпускать человека, из-за которого у них могли быть неприятности. Жители деревни решили между собой, что когда придут солдаты, они выдадут Эдре и их оставят в покое. Артур, будучи наивным от природы, не подозревал ничего. Урсула, тоже ничего не знавшая о бездумном намерении односельчан, предложила ему остаться и пожить пока у нее, чтобы через пару дней вновь попытать счастья при королевском дворе.

* * *

В тот полуденный час вся природа оцепенела, замерла. Словно окаменели травы, цветы, деревья. Птицы молчали, а на небе собирались грозовые облака. В деревне у каждого в душе было предчувствие чего-то тревожного, даже ужасного. Женщины стали загонять скот. Мужчины закрывали ставни и проверяли прочность дверей. Лишь дети беззаботно резвились, не чувствуя надвигающейся опасности.

И все же они появились неожиданно. Солдаты громили дома, сараи, убивали скотину. Выбегавших из домов людей хватали и связывали по рукам и ногам. Сопротивлявшихся жестоко избивали.

Артур, услышав шум, выскочил на улицу с одним только мечом.

* * *

Эрвиона вновь и вновь вспоминала день свадьбы как самый радостный день в своей жизни. На ней тогда было прекрасное длинное белое платье со шлейфом, расшитое серебром, жемчугом и украшенное кружевами тончайшей работы, белое прозрачное покрывало и великолепная алмазная диадема, изготовленная специально для молодой королевы лучшими ювелирами Триберии. Все вокруг расточали комплименты, говоря, что такой прелестной невесты еще не было в королевстве. В этих словах не было лести. Леди Эрвиона была действительно прекрасна, и белый цвет только подчеркнул голубизну ее глаз и золотой оттенок волос.

Фенсал в тот день тоже был неотразим. Его белый камзол тоже был расшит серебром и жемчугом. В широкополой шляпе с огромными белыми перьями король был похож на ангела. По крайней мере, так думала Эрвиона. В этот день они были самыми счастливыми людьми на всей земле.

* * *

Те, кто успел убежать из деревни, нашли убежище в лесу, в хижине Эрвионы. Старая Урсула привела напуганных женщин и детей сюда. Они принесли с собой немногое – все, что успели прихватить. Смутно представляемое будущее вызывало у них чувство грусти и уныния. Но Мэриэнн была рада: ее любимый Артур тоже был здесь.

Когда все были накормлены и смогли отдохнуть, Мэриэнн подошла к Урсуле и спросила ее о том, что волновало их всех:

- Что же мы будем делать дальше? Что будет с этими людьми?

Урсула тяжело поднялась и сказала:

- Дело ясное, дочка. Этим людям придется всю оставшуюся жизнь скрываться в лесу от королевских войск.

- А что будет с теми, кого увели с собой солдаты? Что с ними будет? Неужели их убьют?

- Может быть, и нет, милая. Но даже тот, кто попадает в подземелье, никогда назад не возвращается.

Женщины в испуге прижали к себе своих детей, а старики знающе вздохнули.

* * *

Молодая красавица графиня Тандре быстро вскружила королю голову. Она обладала удивительной красотой, редким остроумием и умом. При дворе стали распространяться слухи, что грядет свадьба. Фенсал знал, что ему нужно жениться вторично, пока он молод. Род не должен был прекратиться. Отсутствие наследника ввергло бы страну в хаос междоусобиц. Но мысль о новой свадьбе тяготила его. В памяти молодого вдовца всплывали моменты его беспредельного счастья с любимой женой Эрвионой, погибшей вместе с ребенком. Фенсал вспоминал Эрвиону каждый день. Каждая вещь, каждый человек во дворце невольно задевали больные струны в душе короля.

Графиня Тандре, как раскрытую книгу, читала мысли короля. Она всегда находила подходящие по случаю слова, всегда знала, что сделать, как отвлечь Фенсала от мрачных мыслей. Она жила во дворце пару месяцев, но уже успела завладеть сознанием короля. Графиня имела такое непостижимое влияние, что могла любого неугодного ей человека выжить из замка (а это значило, что несчастный не имел права больше появляться при дворе ни при каких обстоятельствах) и даже, если это было бы необходимо, лишить жизни.

Друзья короля были "устранены" в первую очередь. Стена Ирне и его жену (в девичестве Валье) отправили в родовое поместье под предлогом очередной беременности Рисмы. Керн Лизье был отправлен в соседнее королевство в качестве посла. Любой бы счел это за честь, если не считать того, что у Керна даже не спросили согласия. И, наконец, Укис Валье, вдова барона Эрла Фарна, уже давно жила в уединении в деревенской тиши, оплакивая мужа и подругу.