Юлиана Ермакова
Стихи и проза (2003-2007)
Жил-был мальчик. Его звали Миша. Это был обыкновенный мальчик. Учился он в обыкновенной школе, в седьмом классе. Бабушка его преподавала в университете на филологическом факультете. Мама работала в школе учителем английского языка. Папа с утра до вечера работал у частного предпринимателя компьютерщиком. Бабушка часто возмущалась, обращаясь с внуком: «Что это за выражения? Ты оскверняешь русский язык!». Мама учила сына английскому языку с пяти лет. Успехи Миши и тут не радовали. Хотя Миша был другого мнения.
Однажды (это случилось под Новый год) Миша оказался в Англии. Да! Да! В той самой Англии, о которой он часто мечтал!
Его встретили в аэропорту на сказочном лимузине. Машину сопровождали десять других машин с мигалками и волшебной музыкой. Они быстро промчались по улицам Лондона и остановились у большого красивого особняка. Миша вышел из машины. Его встретил английский мальчик, которого звали Джек. Он проводил его в дом и познакомил со своими родителями. Миша всем раскланивался и все повторял «thanks», «thanks». Больше ничего по-английски он вспомнить не мог. А утром его спросили на русском языке: «Что будете завтракать, сэр?». Миша хотел ответить на английском, а вслух пробормотал: «У, блин, совсем забыл как по-английски будет бутерброд!». Хозяйка дома знала русский язык. Ее слух зацепило слово «блин». И к завтраку Мише в тарелку положили большой толстый блин. Мальчик был удивлен (он терпеть не мог блины), но съел его, запивая чаем с молоком.
Потом Мише сделали подарок. Гость поблагодарил по-английски, разглядывая белоснежную майку с рисунком на груди, и сказал: «Клево!». Англичане переглянулись. И тут отец Джека спросил: «Ты любишь рыбалку? Тебе нужна удочка?!» Это он сказал не на русском языке. Миша ничего не понял. «Потрясно!» – продолжал восторгаться мальчик. Его снова не поняли, почему новую майку надо трясти.
Потом мальчики отправились погулять по городу. Они проголодались. Проходя мимо кафе, Миша и говорит своему английскому другу: «Давай зайдем и забабахаем по бутерброду и запузырим по бутылочке «Колы». Друг рассмеялся и сказал, что это не тир, а кафе. Миша не понял его. Тогда друг стал жестикулировать и смеяться. Миша тоже изображал, что он хочет. Обоим стало весело. Джек совсем не понял, почему в кафе надо бабахать, и уж совсем не додумался, кто будет пускать пузыри.
Возвращаясь обратно, он признался Мише: «Папа учит меня русскому языку давно, но, оказывается, я совсем не знаю его!».
Тут Миша проснулся. Сказка еще отчетливо оставалась в его голове. «А ведь многое в этой сказке похоже на быль», - подумал он. «Нет, я совсем не готов общаться с иностранцами. Наверно, правы бабушка и мама. Лучше надо учить английский язык и не портить «хулиганскими словечками» (как говорит бабушка) свой родной язык».
2003
* * *
Я пришла с улицы,
Вижу: мой кот
Сидит у окна,
Приоткрыв чудно рот.
«Мух, что ль считает?» -
Подумала я.
Какие же мухи
В конце ноября.
Странно…
Смотрю за окошко и я,
Вижу в саду
Следы ноября,
Кусты и деревья –
Все давно в ноябре,
Человек на качелях…
Странно, взрослый уже.
В белой шапке, пальто,
Смотрит он на меня.
И меня осенило,
Ну, конечно, - Ноябрь!
Это он – в лунном свете,
Он – предвестник зимы…
Странно все же, моргаю…
Из заснеженной тьмы
Не уходит виденье,
За окошком метель,
К своему наслажденью,
Забираюсь в постель.
Я смотрю на кота,
Он свернулся клубком.
Спит. Его не волнует
Ничего за окном.
Ну, прощай же, ноябрь!
Тихим эхом метель
Мне пропела в ответ:
«Он придет, ты поверь…»
2004
Уроки ещё не кончились, остался ещё один, не столь важный на её взгляд. «Что сидеть без толку?» - думает она, медленно спускаясь в холл, чтобы взять свою одежду. Не обращая внимания ни на что, она по привычке подходит к зеркалу, чтобы надеть свою шапку. По привычке берёт шарф в руки и выходит из школы. Во дворе стоят её друзья. Они зовут её с собой. Но на этот раз она перешагивает через привычку и одна бредёт по улице. Ей ужасно не хочется идти домой, и она поворачивает в парк... Там её встречают деревья. «Боже, какие они величественные, медленно покачиваясь от сильного ветра, они будто вальсируют под неслышную музыку.» И тут она скидывает рюкзак и начинает кружить вместе с ними...
Через некоторое время она понимает, что уже стоит у ворот парка, готовая выйти из этого сказочного мира. Вдруг кто-то кладёт ей руку на плечо, она по привычке резко оборачивается и замирает в удивлении. Перед ней стоит уже немолодая женщина. «Что с тобой? Тебе нехорошо?» - спрашивает она. Её слова, будто журчание горного ручья, льются откуда-то издалека. «Нет, просто сегодня я подумала, для чего мы живём, куда спешим, ведь жизнь так прекрасна!»
«Привычка», - почему-то улыбнулась женщина и... растаяла.
«Да, привычка...» - повторила она и отправилась домой...
* * *
Жизнь стержня в ручке коротка,
Пусть он писать не перестанет,
Но всё же пусть счастливым станет
Утихорится на века!
Ведь что же паста?
Важен смысл,
Что написал, что пережил.
Взмывая, строки смотрят вниз.
Бумага все летит с балкона,
И юного поэта слог
Хотел бы мудрым нам казаться,
Но пишет стержень лишь про то,
Как жизнь сумела покусаться!
Ведь если парню 20 лет,
Он пишет про любовь, разлуку.
А если же 16 лишь,
Он пишет не про жизнь, про скуку.
А если девушка взялась писать,
То стержень может отдохнуть.
Ее перо смогло понять:
Стремленье искренное - поиграть.
Быть может, грустью переполнен тот рассказ,
кто знает, что ее тревожит?
И лишь перо, быть может, хоть на этот раз
И грусть и ненависть в ней перемножит.
Хотя смотрю я лишь на белый лист
И хочется писать, писать, писать
Чего угодно, прозу или стих,
Быть может, искренность, стремленье поиграть.
Жизнь стержня в ручке коротка,
Что написал, то пережил он,
И жизнь поэта сквозь века
Игрива, пафосна, красива.
2004
* * *
Я шла по кладбищу зимой
Вдруг вижу упыря.
Он предложил:
«Пойдем со мной»
И согласилась я.
«Давай, я расскажу тебе
Историю свою,
Хоть петь и не умею я,
А все-таки спою.
Всегда считают упыря
Врагом земных людей
Нет, вы не верьте чепухе,
Я – вовсе не злодей!
Не пью я кровь земных людей.
И мяса их не ем.
Без них полненько у меня
Своих больших проблем.
Недавно приходил ко мне
Мой тесть – почтенный черт.
Кричал, что дочь свою отдал,
В дом, пиво где течет.
А я спросил: «Почтенный черт,
А разве это плохо?»
Он разозлился и сказал:
«Ну, жди, упырь, подвоха!»
А теща – это просто клад, -
Ведь старая же ведьма,
Ну просто бьюсь я об заклад,
Орет, как приведенье.
Из дома, в общем, я ушел,
Напился и забылся,
В могилу путь едва нашел.
И чуть не застрелился!
Не знаю, что произошло,
Но в этой тишине,
Сама не знаю почему,
Он приглянулся мне.
И проводил меня упырь
К кладбищенской решетке,
Вонзил мне в шею белый клык
И крикнул: «Идиотка!»
* * *
Бешеный стих
Блуждал по мозгам.
Тут он появится,
Вылезет там!
То в нос залезет,
То в ухо пройдет.
То в глаз, как соринка,
Вдруг попадет!
Смотрю - на реснице
Затихло начало,
На веке концовка
Уже затрещала!
А что, если взять
И собрать воедино?
Постойте,
А где же опять середина?
Что толку,
Коль стих ты не можешь собрать?
О Боже! Концовка удрала опять!
Мы мыслим и слышим, и видим, и знаем,
Вот так по мозгам
И стихи собираем!
2005
* * *
Ты идешь, и ты один
В темном зеркале витрин.
Отраженья нет, но есть
Зло, коварство, зависть, лесть.
Что же, если ты один
В темном зеркале витрин.
Что из этого, сейчас
Умереть, как умер джаз?
Нет, не стоит, нужно жить,
Жить и жизнь свою любить!
Вот идет она – одна
В темном зеркале окна.
Отраженья нет, но есть
Красота, добро и честь…
Сколько можно побеждать,
Сердцу нужно уступать,
Продавать за то, что есть –
Красоту, добро и честь…
* * *
Солнце встало,
Луна зашла.
Я устала,
Я не спала.
Я держусь из последних сил,
Не могу уснуть, не спросив:
Сколько можно гонять волков
Дикой стаей и без оков?..
Сколько можно под звездами петь,
Разве можно мне все успеть?
Сколько можно смотреть в глаза,
Зная – быстро растает слеза?..
Сколько можно терпеть и молчать,
Зная - им нельзя отвечать…
Солнце встало,
Луна зашла.
Я устала,
Я проспала.
«Высшим» силам посвящаю...
Начало - Сфера...
Отталкиваясь от стены,
Мы снова кружиться должны!
По кругу, в воронке вода,
Надеемся - не навсегда!
Далее - Куб...
Прямые углы и квадрат,
О стенку, и снова назад.
Идеи пропорции нет -
Вот вам на вопрос Ваш ответ...
Далее - Круг...
Толкаясь, не слыша друг друга,
Идем и идем мы по кругу,
Как кольца единой цепи,
В затылок другому сопи...
Далее - Точка (у каждого своя)
Возможности двигаться - нет
Бездействий тяжелый обет...
Не можем мы жить друг без друга,
Давайте уж лучше по кругу!
Далее - Грань...
Что хочешь, то и свершай,
Лишь только на край не вступай!
А вступишь - себя лишь вини,
Мы скажем тебе: «Извини...»
Человек... (Нет)
И нет нам сложнее пути,
Чем в сердце людское войти.
Туда нам идти нет желанья,
Хранит оно старый секрет -
Там входа и выхода нет!
И конец - самопознанию!
2006
Mendacem memorem esse oportet...*
Если лжешь - должен знать,
Что приходит ответ,
Рикошетом ударит,
Защиты здесь нет,
Нет брони, нет щита,
Никакого спасенья!
Нет здесь даже друзей,
Что примут наступленье.
Словно в бездну летишь,
Утопая во лжи,
Есть лишь малый момент наслажденья,
Как по краю идешь,
Словно к горлу ножи...
Нет, во лжи никогда нет спасенья!
Должен помнить ты всё,
Что когда-то сказал,
Самовольно, кто лжет, тот себя наказал...
Если ложь - то лишь ложь
Во спасенье!
2006
* У лжеца должна быть хорошая память. (лат.)
Дурак на горе
Стоит на горе человек,
Стоит не год и не век...
Стоит, «он - дурак», - говорят
Зеваки, что выросли вряд.
А он говорит, говорит
О том, о чем сердце горит,
О том, о чем шепчет трава,
О чем болит голова...
А люди не слышат его!
Боятся всегда и всего!
И камни бросают в него -
«Дурак ведь - ему ничего!»
Он видит весь мир,
На ладонь посмотрев, -
Все чувства людские:
Где боль, а где - гнев.
Он видит и хочет нас предупредить,
Что шторм будет в море - нельзя ночью плыть,
Что засуха годы застелет крылом,
Что то, что сегодня - не будет потом.
А люди не слышат, боятся его,
Боятся они всегда и всего!
Да - трусы, и что?!?
Зато он - Дурак!
С холма он покатится прямо в овраг.
Ведь лишь дураки говорят:
«Кто тебе друг, тот, друг мой, не враг!»
Жаль мне сквозь годы не видно -
Что будет дальше - ОБИДНО...
Еще последние осколки…
Еще мольбы и слезы колки.
Еще есть силы, чтоб начать.
Но нет причины отвечать.
Один взвалил «сей тяжкий груз»,
Один – но как змеи укус.
Жесток, но Бог в глазах других.
Укус… еще укус… затих…
Один сейчас он жив,
Но есть еще друзья.
С ним вечно ночь,
жена, собака, ты и я…
Разбился на машине и не стал водить.
Вегетарианец, но кровью может жажду утолить.
Он гениален, добр и тих…
Гуманная улыбка, и…
затих…
* * *
Влетел он в окно,
Забился под дверь,
Не знаю, что с этим мне делать теперь.
Я знаю, что это,
Могу объяснить,
И с этим нам проще сейчас будет жить…
Но вот ему как-то понравилось что-то.
Он гордо прополз перед ним круг почета,
Злостно прохрумкал дырку в полу
И, словно сниская себе похвалу,
Вкрутился, зажался, вдруг просто исчез,
Как мышь в свою норку тихонько пролез.
ЧТО ЭТО БЫЛО?
Могу объяснить,
Но сразу, поверь мне, сложней будет жить…
* * *
Писать стихи о природе,
Писать о любви, о чувствах,
Писать о хорошей погоде -
Я думаю, это искусство...
Я думаю, это смело
Шагать по бумажным строкам.
Я думаю, даже можно
Колко пройтись по порокам.
Я думаю, стоит однажды
Встать и стоять на месте,
Или честно и правду
Вслух говорить о лести.
Я думаю есть стихи
Хорошие и не очень.
Только всегда больше тех,
Тех, что написаны ночью.
* * *
Когда тебя обуревает злость –
Энергией бы зарядилось небо.
И лишь бы выместить ее на друге
не пришлось,
Ведь злость была – а ты на небе не был…
Когда же силы поднимаются наверх,
И в воздухе витает душный смок,
Такие образы вам грезы преподносят,
Что дал Лотрек таинственный урок.
Но не помог, а лишь на полпути вас бросил.
Но это в сущности лежащий снежный ком -
Его сравнить возможно только с ленью.
Его отправить вдаль могу одним пинком,
Но он навстречу мне летит, преследуемый тенью.
И жить, не выбирая сложный путь –
Такая роскошь суждена младенцу или идиоту.
А ты свободно сможешь лишь тогда вздохнуть,
Когда действительно почувствуешь свободу.
* * *
Рассказ о сонном царстве негативных чувств
Приятен, но в реальности ужасен.
Это как прима жизни боевых искусств,
Он как смертельный страх –
Растрепан, но опрятен…
Писать, вдыхая строки жизни.
Опять судьбу свою чужой не задевая,
Пройтись…
Немногозначно дать понять,
Что друг мой мне чужой, и я его не знаю.
Писать жестоко, колко подражать,
Не пряча в мыслях занавес сатиры –
Писать, чтоб идиоты снова могли ржать,
Назвать все это шуткой «дикой лиры»?
Смотреть на вас, как на дерьмо –
Вот мой удел…
Приятный и сопливый…
Ведь идиотам в общем все равно –
Стихи или насмешка «дикой лиры».
2007
* * *
Это сладкое слово «свобода» -
Как билет получаешь у входа,
Покидаешь всё, чем дорожишь,
Знаешь то, отчего ты бежишь.
Знаешь то, чего нет у тебя.
Знаешь то, что не знают друзья.
Знаешь, хочется так рассказать,
И идешь, так как надо бежать.
Знаешь, впереди есть награда.
Знаешь, тебе ее вовсе не надо…
Знаешь…
Меня ругают потому,
Что в жизни получаю то,
Чего не стою…
И, знаешь, вряд ли я кому
Глаза сатирой злой открою…
Ты знаешь это – как не знать...
* * *
Знаешь?!
Знаешь, есть слово «мечта».
Мечта долетит в темноте до рассвета.
Мечта, что когда-то
все вспомним мы это.
Мечта, что хранит в темноте красота.
Мечта лишь у ног осыпает цветы.
Мечта лишь коснется дыханием ветра.
Мечта лишь! Мечта!
Понимаешь ли ты?!?
Мечта, как сияние чистого света...
Мечта для тебя, мечта для других,
Мечта, что наполнена чувством свободы.
Не та, что нам в будущем счастье сулит,
А та, что еще не ушла!
Не ушла? - Не ушла!
Она ждет нас у входа...
Прощаться с мечтою всегда тяжело
И знаешь... коснется дыханием ветра
Свобода... у ног осыпает цветы...
И словно сияние чистого света...
2007
Стихи и проза (2003-2007)
Как Миша в Англии побывал
(Сказка)
Жил-был мальчик. Его звали Миша. Это был обыкновенный мальчик. Учился он в обыкновенной школе, в седьмом классе. Бабушка его преподавала в университете на филологическом факультете. Мама работала в школе учителем английского языка. Папа с утра до вечера работал у частного предпринимателя компьютерщиком. Бабушка часто возмущалась, обращаясь с внуком: «Что это за выражения? Ты оскверняешь русский язык!». Мама учила сына английскому языку с пяти лет. Успехи Миши и тут не радовали. Хотя Миша был другого мнения.
Однажды (это случилось под Новый год) Миша оказался в Англии. Да! Да! В той самой Англии, о которой он часто мечтал!
Его встретили в аэропорту на сказочном лимузине. Машину сопровождали десять других машин с мигалками и волшебной музыкой. Они быстро промчались по улицам Лондона и остановились у большого красивого особняка. Миша вышел из машины. Его встретил английский мальчик, которого звали Джек. Он проводил его в дом и познакомил со своими родителями. Миша всем раскланивался и все повторял «thanks», «thanks». Больше ничего по-английски он вспомнить не мог. А утром его спросили на русском языке: «Что будете завтракать, сэр?». Миша хотел ответить на английском, а вслух пробормотал: «У, блин, совсем забыл как по-английски будет бутерброд!». Хозяйка дома знала русский язык. Ее слух зацепило слово «блин». И к завтраку Мише в тарелку положили большой толстый блин. Мальчик был удивлен (он терпеть не мог блины), но съел его, запивая чаем с молоком.
Потом Мише сделали подарок. Гость поблагодарил по-английски, разглядывая белоснежную майку с рисунком на груди, и сказал: «Клево!». Англичане переглянулись. И тут отец Джека спросил: «Ты любишь рыбалку? Тебе нужна удочка?!» Это он сказал не на русском языке. Миша ничего не понял. «Потрясно!» – продолжал восторгаться мальчик. Его снова не поняли, почему новую майку надо трясти.
Потом мальчики отправились погулять по городу. Они проголодались. Проходя мимо кафе, Миша и говорит своему английскому другу: «Давай зайдем и забабахаем по бутерброду и запузырим по бутылочке «Колы». Друг рассмеялся и сказал, что это не тир, а кафе. Миша не понял его. Тогда друг стал жестикулировать и смеяться. Миша тоже изображал, что он хочет. Обоим стало весело. Джек совсем не понял, почему в кафе надо бабахать, и уж совсем не додумался, кто будет пускать пузыри.
Возвращаясь обратно, он признался Мише: «Папа учит меня русскому языку давно, но, оказывается, я совсем не знаю его!».
Тут Миша проснулся. Сказка еще отчетливо оставалась в его голове. «А ведь многое в этой сказке похоже на быль», - подумал он. «Нет, я совсем не готов общаться с иностранцами. Наверно, правы бабушка и мама. Лучше надо учить английский язык и не портить «хулиганскими словечками» (как говорит бабушка) свой родной язык».
2003
* * *
Я пришла с улицы,
Вижу: мой кот
Сидит у окна,
Приоткрыв чудно рот.
«Мух, что ль считает?» -
Подумала я.
Какие же мухи
В конце ноября.
Странно…
Смотрю за окошко и я,
Вижу в саду
Следы ноября,
Кусты и деревья –
Все давно в ноябре,
Человек на качелях…
Странно, взрослый уже.
В белой шапке, пальто,
Смотрит он на меня.
И меня осенило,
Ну, конечно, - Ноябрь!
Это он – в лунном свете,
Он – предвестник зимы…
Странно все же, моргаю…
Из заснеженной тьмы
Не уходит виденье,
За окошком метель,
К своему наслажденью,
Забираюсь в постель.
Я смотрю на кота,
Он свернулся клубком.
Спит. Его не волнует
Ничего за окном.
Ну, прощай же, ноябрь!
Тихим эхом метель
Мне пропела в ответ:
«Он придет, ты поверь…»
2004
Привычка
Уроки ещё не кончились, остался ещё один, не столь важный на её взгляд. «Что сидеть без толку?» - думает она, медленно спускаясь в холл, чтобы взять свою одежду. Не обращая внимания ни на что, она по привычке подходит к зеркалу, чтобы надеть свою шапку. По привычке берёт шарф в руки и выходит из школы. Во дворе стоят её друзья. Они зовут её с собой. Но на этот раз она перешагивает через привычку и одна бредёт по улице. Ей ужасно не хочется идти домой, и она поворачивает в парк... Там её встречают деревья. «Боже, какие они величественные, медленно покачиваясь от сильного ветра, они будто вальсируют под неслышную музыку.» И тут она скидывает рюкзак и начинает кружить вместе с ними...
Через некоторое время она понимает, что уже стоит у ворот парка, готовая выйти из этого сказочного мира. Вдруг кто-то кладёт ей руку на плечо, она по привычке резко оборачивается и замирает в удивлении. Перед ней стоит уже немолодая женщина. «Что с тобой? Тебе нехорошо?» - спрашивает она. Её слова, будто журчание горного ручья, льются откуда-то издалека. «Нет, просто сегодня я подумала, для чего мы живём, куда спешим, ведь жизнь так прекрасна!»
«Привычка», - почему-то улыбнулась женщина и... растаяла.
«Да, привычка...» - повторила она и отправилась домой...
* * *
Жизнь стержня в ручке коротка,
Пусть он писать не перестанет,
Но всё же пусть счастливым станет
Утихорится на века!
Ведь что же паста?
Важен смысл,
Что написал, что пережил.
Взмывая, строки смотрят вниз.
Бумага все летит с балкона,
И юного поэта слог
Хотел бы мудрым нам казаться,
Но пишет стержень лишь про то,
Как жизнь сумела покусаться!
Ведь если парню 20 лет,
Он пишет про любовь, разлуку.
А если же 16 лишь,
Он пишет не про жизнь, про скуку.
А если девушка взялась писать,
То стержень может отдохнуть.
Ее перо смогло понять:
Стремленье искренное - поиграть.
Быть может, грустью переполнен тот рассказ,
кто знает, что ее тревожит?
И лишь перо, быть может, хоть на этот раз
И грусть и ненависть в ней перемножит.
Хотя смотрю я лишь на белый лист
И хочется писать, писать, писать
Чего угодно, прозу или стих,
Быть может, искренность, стремленье поиграть.
Жизнь стержня в ручке коротка,
Что написал, то пережил он,
И жизнь поэта сквозь века
Игрива, пафосна, красива.
2004
* * *
Я шла по кладбищу зимой
Вдруг вижу упыря.
Он предложил:
«Пойдем со мной»
И согласилась я.
«Давай, я расскажу тебе
Историю свою,
Хоть петь и не умею я,
А все-таки спою.
Всегда считают упыря
Врагом земных людей
Нет, вы не верьте чепухе,
Я – вовсе не злодей!
Не пью я кровь земных людей.
И мяса их не ем.
Без них полненько у меня
Своих больших проблем.
Недавно приходил ко мне
Мой тесть – почтенный черт.
Кричал, что дочь свою отдал,
В дом, пиво где течет.
А я спросил: «Почтенный черт,
А разве это плохо?»
Он разозлился и сказал:
«Ну, жди, упырь, подвоха!»
А теща – это просто клад, -
Ведь старая же ведьма,
Ну просто бьюсь я об заклад,
Орет, как приведенье.
Из дома, в общем, я ушел,
Напился и забылся,
В могилу путь едва нашел.
И чуть не застрелился!
Не знаю, что произошло,
Но в этой тишине,
Сама не знаю почему,
Он приглянулся мне.
И проводил меня упырь
К кладбищенской решетке,
Вонзил мне в шею белый клык
И крикнул: «Идиотка!»
* * *
Бешеный стих
Блуждал по мозгам.
Тут он появится,
Вылезет там!
То в нос залезет,
То в ухо пройдет.
То в глаз, как соринка,
Вдруг попадет!
Смотрю - на реснице
Затихло начало,
На веке концовка
Уже затрещала!
А что, если взять
И собрать воедино?
Постойте,
А где же опять середина?
Что толку,
Коль стих ты не можешь собрать?
О Боже! Концовка удрала опять!
Мы мыслим и слышим, и видим, и знаем,
Вот так по мозгам
И стихи собираем!
2005
* * *
Ты идешь, и ты один
В темном зеркале витрин.
Отраженья нет, но есть
Зло, коварство, зависть, лесть.
Что же, если ты один
В темном зеркале витрин.
Что из этого, сейчас
Умереть, как умер джаз?
Нет, не стоит, нужно жить,
Жить и жизнь свою любить!
Вот идет она – одна
В темном зеркале окна.
Отраженья нет, но есть
Красота, добро и честь…
Сколько можно побеждать,
Сердцу нужно уступать,
Продавать за то, что есть –
Красоту, добро и честь…
* * *
Солнце встало,
Луна зашла.
Я устала,
Я не спала.
Я держусь из последних сил,
Не могу уснуть, не спросив:
Сколько можно гонять волков
Дикой стаей и без оков?..
Сколько можно под звездами петь,
Разве можно мне все успеть?
Сколько можно смотреть в глаза,
Зная – быстро растает слеза?..
Сколько можно терпеть и молчать,
Зная - им нельзя отвечать…
Солнце встало,
Луна зашла.
Я устала,
Я проспала.
«Высшим» силам посвящаю...
Начало - Сфера...
Отталкиваясь от стены,
Мы снова кружиться должны!
По кругу, в воронке вода,
Надеемся - не навсегда!
Далее - Куб...
Прямые углы и квадрат,
О стенку, и снова назад.
Идеи пропорции нет -
Вот вам на вопрос Ваш ответ...
Далее - Круг...
Толкаясь, не слыша друг друга,
Идем и идем мы по кругу,
Как кольца единой цепи,
В затылок другому сопи...
Далее - Точка (у каждого своя)
Возможности двигаться - нет
Бездействий тяжелый обет...
Не можем мы жить друг без друга,
Давайте уж лучше по кругу!
Далее - Грань...
Что хочешь, то и свершай,
Лишь только на край не вступай!
А вступишь - себя лишь вини,
Мы скажем тебе: «Извини...»
Человек... (Нет)
И нет нам сложнее пути,
Чем в сердце людское войти.
Туда нам идти нет желанья,
Хранит оно старый секрет -
Там входа и выхода нет!
И конец - самопознанию!
2006
Mendacem memorem esse oportet...*
Если лжешь - должен знать,
Что приходит ответ,
Рикошетом ударит,
Защиты здесь нет,
Нет брони, нет щита,
Никакого спасенья!
Нет здесь даже друзей,
Что примут наступленье.
Словно в бездну летишь,
Утопая во лжи,
Есть лишь малый момент наслажденья,
Как по краю идешь,
Словно к горлу ножи...
Нет, во лжи никогда нет спасенья!
Должен помнить ты всё,
Что когда-то сказал,
Самовольно, кто лжет, тот себя наказал...
Если ложь - то лишь ложь
Во спасенье!
2006
* У лжеца должна быть хорошая память. (лат.)
Дурак на горе
Стоит на горе человек,
Стоит не год и не век...
Стоит, «он - дурак», - говорят
Зеваки, что выросли вряд.
А он говорит, говорит
О том, о чем сердце горит,
О том, о чем шепчет трава,
О чем болит голова...
А люди не слышат его!
Боятся всегда и всего!
И камни бросают в него -
«Дурак ведь - ему ничего!»
Он видит весь мир,
На ладонь посмотрев, -
Все чувства людские:
Где боль, а где - гнев.
Он видит и хочет нас предупредить,
Что шторм будет в море - нельзя ночью плыть,
Что засуха годы застелет крылом,
Что то, что сегодня - не будет потом.
А люди не слышат, боятся его,
Боятся они всегда и всего!
Да - трусы, и что?!?
Зато он - Дурак!
С холма он покатится прямо в овраг.
Ведь лишь дураки говорят:
«Кто тебе друг, тот, друг мой, не враг!»
Жаль мне сквозь годы не видно -
Что будет дальше - ОБИДНО...
Еще последние осколки…
Еще мольбы и слезы колки.
Еще есть силы, чтоб начать.
Но нет причины отвечать.
Один взвалил «сей тяжкий груз»,
Один – но как змеи укус.
Жесток, но Бог в глазах других.
Укус… еще укус… затих…
Один сейчас он жив,
Но есть еще друзья.
С ним вечно ночь,
жена, собака, ты и я…
Разбился на машине и не стал водить.
Вегетарианец, но кровью может жажду утолить.
Он гениален, добр и тих…
Гуманная улыбка, и…
затих…
* * *
Влетел он в окно,
Забился под дверь,
Не знаю, что с этим мне делать теперь.
Я знаю, что это,
Могу объяснить,
И с этим нам проще сейчас будет жить…
Но вот ему как-то понравилось что-то.
Он гордо прополз перед ним круг почета,
Злостно прохрумкал дырку в полу
И, словно сниская себе похвалу,
Вкрутился, зажался, вдруг просто исчез,
Как мышь в свою норку тихонько пролез.
ЧТО ЭТО БЫЛО?
Могу объяснить,
Но сразу, поверь мне, сложней будет жить…
* * *
Писать стихи о природе,
Писать о любви, о чувствах,
Писать о хорошей погоде -
Я думаю, это искусство...
Я думаю, это смело
Шагать по бумажным строкам.
Я думаю, даже можно
Колко пройтись по порокам.
Я думаю, стоит однажды
Встать и стоять на месте,
Или честно и правду
Вслух говорить о лести.
Я думаю есть стихи
Хорошие и не очень.
Только всегда больше тех,
Тех, что написаны ночью.
* * *
Когда тебя обуревает злость –
Энергией бы зарядилось небо.
И лишь бы выместить ее на друге
не пришлось,
Ведь злость была – а ты на небе не был…
Когда же силы поднимаются наверх,
И в воздухе витает душный смок,
Такие образы вам грезы преподносят,
Что дал Лотрек таинственный урок.
Но не помог, а лишь на полпути вас бросил.
Но это в сущности лежащий снежный ком -
Его сравнить возможно только с ленью.
Его отправить вдаль могу одним пинком,
Но он навстречу мне летит, преследуемый тенью.
И жить, не выбирая сложный путь –
Такая роскошь суждена младенцу или идиоту.
А ты свободно сможешь лишь тогда вздохнуть,
Когда действительно почувствуешь свободу.
* * *
Рассказ о сонном царстве негативных чувств
Приятен, но в реальности ужасен.
Это как прима жизни боевых искусств,
Он как смертельный страх –
Растрепан, но опрятен…
Писать, вдыхая строки жизни.
Опять судьбу свою чужой не задевая,
Пройтись…
Немногозначно дать понять,
Что друг мой мне чужой, и я его не знаю.
Писать жестоко, колко подражать,
Не пряча в мыслях занавес сатиры –
Писать, чтоб идиоты снова могли ржать,
Назвать все это шуткой «дикой лиры»?
Смотреть на вас, как на дерьмо –
Вот мой удел…
Приятный и сопливый…
Ведь идиотам в общем все равно –
Стихи или насмешка «дикой лиры».
2007
* * *
Это сладкое слово «свобода» -
Как билет получаешь у входа,
Покидаешь всё, чем дорожишь,
Знаешь то, отчего ты бежишь.
Знаешь то, чего нет у тебя.
Знаешь то, что не знают друзья.
Знаешь, хочется так рассказать,
И идешь, так как надо бежать.
Знаешь, впереди есть награда.
Знаешь, тебе ее вовсе не надо…
Знаешь…
Меня ругают потому,
Что в жизни получаю то,
Чего не стою…
И, знаешь, вряд ли я кому
Глаза сатирой злой открою…
Ты знаешь это – как не знать...
* * *
Знаешь?!
Знаешь, есть слово «мечта».
Мечта долетит в темноте до рассвета.
Мечта, что когда-то
все вспомним мы это.
Мечта, что хранит в темноте красота.
Мечта лишь у ног осыпает цветы.
Мечта лишь коснется дыханием ветра.
Мечта лишь! Мечта!
Понимаешь ли ты?!?
Мечта, как сияние чистого света...
Мечта для тебя, мечта для других,
Мечта, что наполнена чувством свободы.
Не та, что нам в будущем счастье сулит,
А та, что еще не ушла!
Не ушла? - Не ушла!
Она ждет нас у входа...
Прощаться с мечтою всегда тяжело
И знаешь... коснется дыханием ветра
Свобода... у ног осыпает цветы...
И словно сияние чистого света...
2007
Комментариев нет:
Отправить комментарий