«-Второе»
«О, какой день!.. Солнце
превратится в тьму и луна –
в кровь, прежде нежели
наступит День Господень, великий и
страшный-»
Апакалипсис
Осенью здесь холодно. Если днем идти под этими деревьями, по гнили опавших листьев, кажется, что мир такой же серый, глухой, каменный, как дома вокруг. Кажется, что мир гнилой, гниющий уже при жизни, отравляющий смрадом после смерти. Жалкий свет невидимого солнца, медленный, сырой, холодный ветер довершают картину этого замерзшего ада. Если выйти на ту же улицу ночью, можно многое не заметить. Но сразу же, из-за первого угла, набрасывается скользкая, тяжелая тоска. Она слепит глаза, душит сознание. Иногда ей на помощь приходит страх. Картина остывшего города всплывает перед Вами с новой удесятеренной силой реальности.
Он выходит ночью. Убийца-тоска отлично знает его в лицо и ожидает другую жертву. Он идет медленно, время от времени поправляет воротник черного пальто. Он не стар, но шагает неторопливо, спина ссутулена, иногда Он что-то бормочет под нос. Он похож на человека, убитого горем, покинутого в беде всеми. Но это не так. У Него нет такого горя.
Его высокий рост, странная походка, сильный кашель привлекают взгляды прохожих. Они рассматривают Его одежду, лицо, чуть освещенное огоньком сигареты – но напрасно. Ничего не прочтут в Его глазах те, кто спешит к желтым лампам за серые стены. Не поймут ничего, даже если осветят Его лицо самым мощным фонарем.
Порой Он спрашивает время у встречных. Спрашивает неохотно, как-то лениво, глухо, так, что некоторые не слышат. До 12 ночи Он успевает обойти большую часть города и вернуться к своей аллее. Его можно увидеть каждый день, можно даже начать с Ним здороваться, но это ничуть не приблизит Вас к разгадке Его таинственности.
Он и сам до конца не знает, кто же он. И не скажет с точностью, сколько ему лет: 40 ли, а может 40 веков. Он – тень Вечного Жида. Он не знает ни своего пути, ни цели тех, ради кого он столько лет шагает ночью-
В полночь Он вернется к себе в двухэтажный дом с ободранными стенами, выбитыми стеклами и грязным двором. На Его звонок в дверь послышатся причитания, ругательства, шаги, наконец, Его впустят. Молча он скинет пальто, ботинки, и, еще сильнее опустив голову, пройдет в свою комнату. За Ним войдет женщина. Возможно, она Его дальняя родственница, возможно – она Ему никто. Но это все равно. Спрятав душу в неведомые глубины темных глаз, Он безучастно взглянет на эту женщину, скривит губы, отвернется-
Его имени не знают соседи и родственница (или не родственница). Не знают ни в городе, ни во всем мире. Даже государственные службы, уведомленные о том, чего не подозревают о себе честные граждане, и то не знают имени Его.
А Он – Он ждет. Он не знает, сколько он должен ждать и зачем. Не знает, почему Он должен искать. Давным-давно Он много крови попортил себе и другим, добиваясь понимания самого себя. Но это всё – в далеком прошлом. Сейчас Его душа почти бесстрастна, почти холодна-
Он, каждый вечер выходя на улицу, боится и жаждет этой прогулки. Он должен, обречен узнать и полюбить женщину, несущую в себе Истину. Он должен узнать ее лицо среди тысяч глупых белых масок, прочитать ее глаза среди миллиардов блестящих, бессмысленных камешков. Он должен полюбить ту, которая идет неузнаваемая в толпе. Он знал это давно. Он знает, что ни разу в жизни Он еще не испытывал истинного счастья, знает, что единственная радость – пустая черная дорога. Но эта дорога сыграла с ним злую шутку – привела в этот город. Он не верит, что здесь может кончиться Его Путь. Нет, нельзя допустить, чтоб среди этих черных провалов дворов и улиц, среди толстых длинных фонарей, словно предназначенных для развешивания трупов, среди грязи, гнили на улицах и в душах – нельзя допустить мысль о том, что здесь произойдет чудо. Великое чудо!
«Этого нельзя предположить даже», - твердит Он себе. И грозит далекому горизонту кулаком. И Он уже сейчас любит Ее, ту, которую ищет тысячелетия. Он любит иногда себя, свою душу, свой Путь за то, что Он - ищет. Он порой любит жизнь за то, что она есть у него. Но и вязкая ненависть клокочет временами в горле. Он не понимает, как такие же, как Он, люди ходят по ужасу этих улиц, смеются, говорят глупости, продолжают жизнь своего города своими жизнями. И это нескончаемо: каждое поколение передает новому часть своей жестокости, часть злобы на себя подобных, часть мести за такие грязь и мрак, часть своей грязи, душевной косности, гнили. И эти части, как дрожжи, растут в новых поколениях-
«Возможно, я не принесу ни облегчения, ни счастья, ни дороги к раю в жизнь людей. Но я знаю, это будет великое чудо! А я не хочу бросать его в выгребную яму! Я не хочу метать бисер перед свиньями. Я хочу, вспыхнув, дать тепло тем, кто должен согреться!» - так мыслил Он, в забвении шагая по лужам-
Он не прав. Отчасти не прав. Но Он найдет Ее. Взойдет новая звезда, затмит печальную Венеру, злопамятный Марс, больную Луну. Вспыхнет новое Солнце, сожжет безумие и тлен старого мира, освещенного старым Солнцем. И Она, та, которая полюбит Его – безвестную, но великую Тень – понесет в себе свет. А Он, дав миру чудо, о котором мечтает, уйдет со старым Солнцем. Он потушит это светило и вместе с ним упадет в бездну по имени Смерть-
Он знает это. Ему не жаль себя. Но иногда, взглянув на закатное солнце, вытянет вперед ладони и думает: «Неужели моя кровь станет такой же холодной как этот красный свет Солнца, ненадолго покидающего меня?..»
Комментариев нет:
Отправить комментарий