Надежда Назарова, 11-а класс
“Сон разума рождает чудовищ…”
(Ф.Гойя)
- Вась, Она опять глядит, - прохрипел Михаил.
Да Вася и сам уже заметил: он, как обычно, сжался в комок, и казалось, что стал меньше раза в три.
Никто из них не договаривался называть это нечто. «Она». Почему-то в представлениях у обоих мужчин это существо было не «Он», не «Оно», а именно «Она».
Она каждую ночь была такой: бесстрастный зеленый глаз в самом темном углу комнаты. Чей это глаз, они не знали, почему он появлялся в углу – тем более. Он не имел ни век, ни лица, где бы он мог располагаться, ни пары себе. Это было лишь белое глазное яблоко с зеленой радужкой и узким зрачком. В Ее взгляде не было смысла: он не был ни добрым, ни злым, ни тупым, ни глубоким – никаким другим. Он просто был. Она появлялась на пороге ночи и исчезала с первыми лучами рассвета.
* * *
Михаил и Василий одновременно с облегчением вздохнули: ночь кончилась, Она убралась восвояси.
* * *
- Ну, как, Виктор Петрович, утренний обход? В девятой палате ночью опять гостил глаз?
- Да, Мариночка. Прямо и не знаю, что делать. Они лечатся у нас уже семь лет. И эти семь лет каждую ночь оба они видят одно и то же: глаз без век, лица и второго глаза, смотрящий на них из темного угла. Они видят это и вместе и по-отдельности. Что мы только не пробовали: и пичкали снотворным, и расселяли в разные палаты, и приставляли к ним сиделок. Ничего не помогает: снотворное не действует, в других палатах они лишь мешают спать пациентам, сиделки тоже не могут их успокоить. Странно, что одна галлюцинация появилась у двух ничем не связанных мужчин и продолжает их обоих преследовать более семи лет.
* * *
- Миш, почему именно мы?.. За что нам с тобой такое наказание?
- Да, Вася. Хоть бы понятно было, чего она хочет. Смотрит просто в никуда – и всё. Помнишь, я пытался говорить с ней, и она перевела взгляд на меня. Тогда я чуть в обморок не упал от ужаса и тоски. Пусть уж лучше смотрит, как всегда, в одну точку, но не на нас. Господи, как тяжело смотреть ей в глаза… то есть в Глаз. Какое-то очень тягостное, непонятное чувство. Долго ли нам мучиться? Я скоро сойду с ума.
- А у тебя не закрадывается подозрение, что уже сошёл? Ты разве не помнишь надписи на этом здании: «Психиатрическая лечебница»?
* * *
- Присаживайтесь, Екатерина Васильевна. На что жалуетесь?
- Мне третью неделю каждую ночь видится одно и то же: зеленый глаз без век, без лица, без второго глаза. Я думала, что это от переутомления, или от стрессов, или оттого, что я часто смотрю фильмы ужасов. Я взяла отпуск, уехала отдыхать на дачу: на природу, где нет ни телевизора, ни надоедливого начальника. И все равно этот глаз, - она всхлипнула, - появляется каждую ночь в самом темном углу комнаты и смотрит… Непонятно, чего Он хочет, почему Он появляется, что я сделала… - она разрыдалась.
-Успокойтесь, голубушка, - доктор дал ей стакан воды и таблетку валерианки.
Пока женщина приходила в себя, он позвонил Виктору Петровичу, главврачу психиатрической больницы № 5.
- Это я. Помните, некоторое время назад Вы мне рассказывали историю болезни двух ваших пациентов. Им каждую ночь виделся глаз. Они до сих пор у вас лечатся?
- Да. И мне порой, кажется, что они проведут тут остаток своей жизни. У них странная групповая галлюцинация. Даже самые сильнодействующие методы лечения не приводят ни к каким результатам…
- Виктор Петрович, у меня для Вас есть интересная новость…
* * *
В семь часов утра в палату № 9 ввели женщину. Она была невысокого роста, с хорошей фигурой. На ее миловидном лице лежала тень бессонницы: темные мешки под глазами, резко выделяющиеся морщинки, уголки губ и глаз опущены вниз. Нервным взглядом она обвела палату и двух мужчин, каждый из которых сидел на кровати, сжавшись в комок. «Как курицы на насесте», - подумала она. За ее спиной с шумом захлопнулась дверь. Мужчины смотрели на нее вопросительно.
- Катя, - представилась женщина.
- Михаил, - отозвался один из мужчин, - а он Василий.
* * *
В три часа дня врач зашел в девятую палату. Василий по-прежнему сидел на кровати, а Михаил и Катя что-то бурно обсуждали.
- Ну, как дела? – спросил он.
Катя и Михаил продолжали громко разговаривать и размахивать руками; они будто не замечали доктора. Василий флегматично отозвался из своего угла:
- Они уже несколько часов так сидят. Они говорят, что влюбились друг в друга с первого взгляда или нечто в этом роде. Но, во всяком случае, они уже не хотят расставаться.
Мужчина и женщина как по команде повернулись к доктору:
- А, здравствуйте, Виктор Петрович. Вы не в курсе: можно ли жениться пациентам психиатрической больницы?
* * *
Темнота заглянула в окна. Вася залез под одеяло, и его прошибала крупная дрожь. Михаил и Катерина сидели, обнявшись на кровати и, как завороженные, смотрели в самый темный угол.
- Он появится с минуты на минуту, – чуть слышно прошептала она.
- Да, Она всегда появляется в это время.
Вот на стене по миллиметру стал появляться… нет, не один, а два зеленых глаза, без век и лица. И только они полностью материализовались, в воздухе на миг, очерченное огненными линиями, возникло лицо странного существа. Зеленые глаза, нашедшие своего хозяина, вспыхнули радостью, и видение исчезло.
* * *
Всех троих выписали из лечебницы через несколько дней, и никогда больше не тревожил ни одного из них странный зеленый глаз.
Михаил и Катерина поженились и были счастливы. У них родилась дочь Альбина. Но они ее не очень любили: не по годам серьезная и молчаливая, она часто странно смотрела на них, без злобы, без любви, без радости, без мудрости и без смысла. Смотрела на них своими большими зелеными глазами…
Плагиат
“Тут что-то лежит, я чую, что тут есть что-то”, - пробормотал безобразный карлик, сунув свой длинный нос в урну. Он вынул оттуда своими крючковатыми пальцами несколько небольших клочков бумаги, разгладил их и сложил вместе. “Да, да!” – радостно захрипел он, - “Я никогда не умру, я всегда буду жить!” И на глазах у стайки изумленных воробьев чудовище превратилось в молодого красавца.
* * *
“Что же рифмуется с этим чертовым словом? Какая же тут может быть рифма?” - Ему казалось, что люди всего мира окружили его, зная заветное слово. И они кричат его поэту, но он не слышит: он накрыт колбой из толстого зеленого стекла. Лица людей искажены, а он мечется от стенки к стенке в суетном порыве разобрать что-либо.
Ведь без этого слова получается так чудесно: это стихотворение должно, оно просто обязано помочь сотням людей, ищущих истину. Он должен, должен донести до них… Но без этого слова стихотворение теряет смысл.
Нервы на пределе. Отчаянье: “Может, это все не так важно, а все заурядно и известно всем?” – острый буравчик впивается в мозг. И вот стихотворение уже лежит, разорванное в урне рядом со скамейкой. Поспешные шаги глухо отдаются в аллеях темного парка.
* * *
Молодой черноглазый красавец с достоинством шел по улицам провинциального городка. Женщины посмелее с интересом оглядывались на него, а поскромнее прятали мечтательные взгляды в облака ресниц.
Он никуда не спешил, он знал, что успеет, как успевал уже десятки столетий. И теперь, когда новая частица его жизни у него в руках, он будет молодым и красивым, он будет наслаждаться жизнью.
Он спросил прохожего, как пройти в редакцию главной газеты городка. С трудом разобравшись в сбивчивых объяснениях местного жителя, он направился прямиком к зданию редакции.
* * *
“Что же мне делать? Зачем же я вспылил тогда? Ну переделал бы что-нибудь…” – думал поэт, в очередной раз перерывая содержимое урны. “Зря я доверил свои мысли бумаге. Надо было хоть что-нибудь запомнить. С чего же я начал?” И он опять сел на скамейку и стал вспоминать ту ситуацию, когда писал он свое злополучное стихотворение: “По-моему, я выкинул клочки в урну. Куда же оно могло деться? Ну, куда же?!” Поэт затрясся в беззвучной истерике.
* * *
Это стихотворение было смыслом его жизни. С раннего детства идея его блуждала в закоулках ума поэта, являлась во снах в виде неясных образов. Он знал, что в один прекрасный день он полностью расшифрует ЭТО и создаст НЕЧТО, которое даст ответ многим людям. И вот сегодня он был ближе всего к ИСТИНЕ. Ему осталось лишь слово… Зря он погорячился. Поэт чувствовал себя опустошенным.
* * *
Красавец приблизился к невзрачной секретарше редактора и вкрадчиво заглянул ей в глаза.
- Простите, но он правда сейчас не может принять Вас, - уже мягче ответила она.
- Нет, я уверен, что он МОЖЕТ и ДОЛЖЕН. Это очень важно. Я принес бесценные материалы для вашей газеты.
- Что за шум? – из двери выглянул склонный к полноте мужчина средних лет.
- Этот молодой человек рвется к Вам уже 15 минут, - ответила секретарша.
Редактор уже хотел грозно выкрикнуть, что он занят, но не смог, взглянув в глаза странного визитера. Он почувствовал, что просто обязан поговорить с ним.
Проходите за мной.
* * *
- У Вас есть что-то для меня?
- Стихотворение, которое я хотел бы поместить в завтрашнем номере вашей газеты.
- В завтрашнем?! – лицо редактора побагровело, ноздри заколыхались. Такой наглости он не ожидал: люди, хотевшие напечатать свои произведения в газете, по полгода ждали аудиенции в его кабинете, потом их работы пылились на редакторской полке и только потом они попадали в газету.
Но, взглянув в глаза молодому человеку, редактор решил прочитать сразу.
- Великолепно! Блестяще! Да, это стоит напечатать! Ваше стихотворение станет гвоздем номера! Рейтинг моей газеты возрастет! Какой гонорар Вас устроит?
- Мне не нужны деньги. Главное, чтобы произведение появилось в завтрашнем утреннем номере.
- По рукам.
* * *
Поэт с трудом раскрыл глаза. Его тело ныло. Осмотревшись, он понял, что провел ночь в парке на твердой деревянной скамейке. Он не помнил, почему остался здесь, может от пережитого накануне потрясения… Впрочем, больше ничего не важно… Он встал и, пошатываясь, вышел из парка. А маленький городок уже гудел, просыпаясь.
“Народ сегодня чем-то озабочен”, - автоматически подметил поэт, наблюдая группочки взволнованных людей, которыми была запружена улица.
Поэт брел, безразлично поглядывая по сторонам. Он был раздавлен: глупый, он разрушил мечту собственными руками. Вдруг резкая боль в плече. “Извините…” Ой, где-то я его видел… Ах да, мы с ним учились вместе.
- Привет.
- Привет. Ты знаешь, что случилось сегодня! Событие! Гениальное стихотворение появилось в сегодняшней газете. На, держи. Оцени, ты же поэт.
Безучастный взгляд скользит по строчкам. Но что это?
- Это же мое стихотворение! Погоди-ка, подпись… Кто это такой?! Наверное он достал черновик из урны. Тут не хватает последнего четверостишия.
- Э-э, приятель, да ты совсем с разумом поссорился. Ты всегда был неудачником, а сейчас присваиваешь чужое творение, - мужчина повертел пальцем у виска, махнул на поэта рукой и растворился в толпе.
* * *
Он был в отчаянье. Он метался, кричал, плакал, стучал головой об стену. Под утро он пришел в себя и решил, что пойдет в редакцию газеты.
* * *
- Это профессиональная тайна. Я не могу сказать Вам его адрес.
- Но я прошу Вас. Хотите я встану на колени? – поэт бухнулся на пол и разрыдался.
- Ну хорошо, хорошо, успокойтесь…
* * *
“Да, вот эта улица, дом, подъезд. Что-то все очень знакомо, будто я уже был здесь”. – Поэт понял, что стоит у дверей собственной квартиры. Но он был настолько утомлен, чтобы удивиться, возмутиться, испугаться.
* * *
… Дверь не заперта. Комнаты пусты. А в самой дальней, где в беспорядке возвышаются стопки книг, груды кассет, пачки бумаги, сидит на старинном бабушкином кресле молодой черноволосый красавец.
- Ты кто? – спросил поэт.
- Я – поэт.
- Почему ты?
- Потому что ты сейчас умрешь, а я останусь здесь. Ты закончился и начался я. Твое недописанное стихотворение напечатал я, и это дало мне жизнь. Века, тысячелетия! Я подбираю ваши недодуманные идеи, мысли, произведения. Вы, глупые мечтатели-творцы, думая, что создали нечто заурядное, забываете про них, выкидываете. Вы тщеславно считаете, что создадите лучше, но это были ваши лучшие, последние!.. А я питаюсь ими, питаюсь их славой, молодею, живу! А вы, глупцы, все множитесь, и множатся ваши недодуманные мысли, поэтому я буду жить вечно!
А ты, поэт, ты – единственный из сотен - начал меня разыскивать, а теперь поплатишься жизнью. Но сегодня у меня хорошее настроение, и я хочу позабавиться. Допиши свое стихотворение.
- Что же мне будет за это?
- Не знаю еще, не придумал. Но это твой последний шанс.
- Я согласен.
- Даю тебе час.
* * *
Безразлично тикают ходики, отмеряя последние минуты.
- Ну, что же ты? – юноша с издевкой обратился к поэту и злобно рассмеялся.
- Осталось еще три минуты!
Но черный продолжал хохотать. Поэт обвел взглядом комнату, мысленно прощаясь с ней. И вдруг его взгляд остановился на зеркале. Там, где должен был отразиться прекрасный юноша, извивался и брызгал слюной безобразный карлик. “Взгляни в суть вещей”, - молнией пронеслась мысль. И сразу же в сознании возникло СЛОВО. Все встало на свои места. Поэт закричал, запел его, и, казалось, весь мир вторит ему. А смех юноши сорвался в хрип, на стон. Его лицо темнело, съеживалось, пальцы скрючивались. Он весь уменьшался в размерах. И вот перед поэтом безобразный карлик.
- Ты не последний! Я буду жить вечно! – взвизгнул он и опрометью выскочил из комнаты.
Декабрь ’98
Очарованный странник
Борису Викторовичу…
В мире идет очарованный странник…
Где и когда начался его путь?
Кто он? Какого он Бога избранник?
Где и когда сможет он отдохнуть?
Ищет он что? Каковы его цели?
Что он нашел? Что успел потерять?
Смысла уста уж давно онемели.
Слушая ухом, не сможешь понять.
Вслушайся сердцем – он много расскажет
О всех мечтах, что встречались в пути,
О всех словах, что сказал, он и даже
Образ свой светлый опишет любви.
Тихо попьет с тобой чаю, а после,
Имя твоё моментально забыв,
Вновь соберется к кому-нибудь в гости,
Не привязавшись и не полюбив.
Так и идет в одиночестве полном,
Меряя версты по жизни-реке.
Солнце даря, людям к свету не склонным,
Бэг за спиною и книга в руке.
* * *
Упали кудри, да на плечи
По плечам пышно рассверкались.
Мне не нужна в холодный вечер
Подруг бессмысленная жалость.
Мне надо жизнью поделиться
С родным и близким человеком,
Чтобы в глазах его напиться
Той силы, чтоб бороться с веком.
Хочу любовь свою и радость
Отдать с лихвою, без остатка,
Мои чтоб чувства отзывались
В его глазах волною шаткой.
Сегодня ты, мой милый, нужен,
А завтра будешь ты без дела.
С душой сегодня будешь дружен,
А завтра только с глупым телом.
Так выбирай, чего ты медлишь?
Пока всё четко поясняю.
Не может быть, что мне не веришь,
Не может быть, что ты не знаешь…
26 декабря 1998
* * *
Ты – чудный подарок судьбы,
О, рыцарь с глазами оленя.
Быть может, встречались мы
В день солнца прекрасный, весенний.
Признайся, ведь твой был тот щит
С алмазом на гербе фамильном.
И меч твой со свистом летит
Сразиться с противником сильным.
Нет смысла в жестокой борьбе,
Но самое главное мира
Хоть раз ощутить на себе
Лишь взор королевы турнира.
Не спросишь, вдруг любит она?
Но это тебе и неважно.
Открыта скитаньям страна,
О, светлый мой рыцарь отважный.
И будешь кричать городам
И тихо вздыхать на травинку,
Чтоб та, что милее всех дам
Тебе проронила слезинку.
Твой путь будет длиться века,
И в страшном столетье двадцатом
Невинной девы рука
Притронется с нежностью к латам.
11 января 1999
Комментариев нет:
Отправить комментарий